Марина встала и отправилась к
наследнице. К той подошел служитель, держа в руках поднос.
Екатерина взяла серебряную восьмиконечную звезду на красном банте с
золотой каймой и приколола к мундиру капитана медицинской
службы.
– Служу империи и Нововарягии! –
звонким голосом произнесла Марина, повернувшись к залу, после чего
вернулась к своему месту.
Дальше покатилось по уже знакомой
колее. Пока шло награждение, Николай разглядывал Екатерину. Лицо
слегка осунувшееся, похудела, но выглядит довольно бодро. Помогло
его лечение. В противном случае царевна лежала бы под капельницей в
госпитале. Церемония не затянулась. Ордена Георгия третьей степени
получили Борис, князь Горчаков, Синицын, близкие погибших офицеров.
Распорядитель объявил:
– Орденом Святого Георгия второй
степени награждается имперский князь Несвицкий Николай Михайлович,
майор вооруженных сил Нововарягии.
Несвицкий встал и подошел к
наследнице. Екатерина взяла с подноса у служителя крест на
георгиевской ленте и завязала ее на шее позади новоиспеченного
кавалера. Вторая ступень ордена в отличие от третьей представляла
собой нашейный знак.
– Служу империи и Нововарягии! –
отрапортовал Несвицкий.
– Князь, не спешите уходить и
встаньте рядом, – произнесла наследница и обратилась к залу: –
Господа! В тот злополучный день Николай Михайлович пришел на бал с
гитарой-укулеле и подарил мне песню. Как мне сказали, инструмент
пострадал при нападении и больше не пригоден для игры…
«И это знает?» – удивился Николай. По
случайности в оставленную им возле стола укулеле угодила очередь из
автомата и разнесла гитару вдрызг. Увидав ее после того, как
террористы кончились, Несвицкий лишь рукой махнул. Жаль, конечно,
но хорошо, что эти пули попали в инструмент, а не в людей.
– Поэтому примите мой подарок, –
закончила наследница и подала ему гитару, которую поднес
служитель.
Несвицкий взял ее и рассмотрел.
Шикарный инструмент! Деки не фанерные, а выделанные из массива и
покрыты лаком. На верхней инкрустированная надпись перламутром:
«Князю Несвицкому от царствующего дома». Колковый механизм из
позолоченной латуни. Он тронул струны. Они отозвались глубоким,
чистым звуком.
– Спойте, Николай Михайлович! –
сказала цесаревна. – Для всех нас – как вы на бале пели.
Несвицкий на мгновение задумался.
Вроде бы на мероприятии, торжественном и протокольном,
самодеятельное музицирование неуместно. Но Цесаревне не откажешь.
Что им спеть приличествующее обстановке? Не про любовь же? Хм… Вот
эту песню он и его друзья любили в прошлой жизни.