Мы с мужчиной замираем, держась за руки, на несколько секунд,
наблюдая, как пенная вечеринка постепенно успокаивается.
— Это была последняя бутылка, — с сожалением говорю я, отпуская
его предплечье и аккуратно пытаясь сделать шаг назад.
— Вечер станет хуже без этой бутылки? Или это привычка, —
отвечает мне голос откуда-то сверху.
Я не могу его даже рассмотреть. В этом уютном уголке очень мало
света, верхнюю половину лица скрывает шапка, а нижнюю — шарф.
Длинный чёрный пуховик дополняет картину. Мужчину с потрохами сдаёт
упаковка. Местных не напугаешь нашими “минус пять ощущается как
минус семнадцать” — они могут и в тоненьких кроссовочках всю зиму
ходить. А вот те, кто приезжают с севера за более мягким климатом,
в первую же зиму рвутся обратно домой к своим безобидным минус
двадцати.
— Это вы меня так изящно алкоголичкой назвали?
— Нет, но вы просто с таким сожалением говорили про последнюю
бутылку… — говорит он и чуть ли не в открытую смеётся.
— Но она, и правда, последняя. А вы могли бы смотреть, куда
несётесь!
— Я? А может, вам не стоит так резко дёргаться?
Внезапно наш спор громким покашливанием прерывает работник
магазина.
— Кто оплачивать будет?
Наша дуэль взглядами получает лучший саундтрек: монотонный гул
лампы, ворчание старого холодильника и тихую капель липкого
шампанского. Алкогольная пена с шипением оседает и начинает стекать
с полок, по которым успела разлететься.
Мужчина напротив отводит взгляд первым, но это совсем не
означает мою победу. По тому, что он выдаёт фразу, которую я
совершенно не ожидала услышать в подобной ситуации.
— Камень, ножницы, бумага?
— Что, простите?
— Ну, камень, ножницы, бумага. Игра такая. Нужно ладонью
показать…
— Я знаю, что это такое! По-вашему это уместно?
— Почему бы не повеселиться немного, раз уж мы влипли в дурацкую
ситуацию?
— Действительно влипли, — бурчу, пытаясь аккуратно выбраться с
места происшествия.
Скривив губы в издевательской улыбке, он на полном серьёзе
предлагает мне руку. Нет, не для того, чтобы помочь перешагнуть
особо крупную лужу и не растянуться, а чтобы выяснить, кто оплатит
несчастные пять сотен за бой стекла.
— Да вы издеваетесь! — закатываю глаза, но протягиваю руку в
ответ: — Чёрт с вами, давайте только быстро, до первой победы.
Один, два, три и…
— Вот теперь всё по-честному, — говорит он, оборачивая своей
бумагой мой камень.