Графу Анри де Шале, что называется,
выпал сектор «Упс» на барабане. Граф, кстати, был придворным
Гастона и просто наивным ослом, влюблённым в герцогиню по самое не
могу. Так что де Шеврез начала обработку с попыток возбудить
ревность.
– Ой, мне что-то Ришелье прохода не
даёт, и шпионит постоянно, и глазками с намёком делает, – плакалась
она де Шале. – Ой, как мне страшно за свою честь: так и домогается,
так и домогается!
– Так он же, вроде, королеву
домогается, – мямлил де Шале, изо всех сил пытаясь не задавать
вопросы типа «Какая-какая честь, простите?»
– Королеву… домогался, – соглашалась
герцогиня тоном Ивана Васильевича, который «Казань брал, Астрахань
брал…», – и меня домогался. Да он ещё племянницу свою домогался! Он
этот… вообще домогатор, во!
– А можно мне в двадцать пять такое
либидо, как у него в сорок, – вздыхал де Шале. – Это всё яблоки и
кошки?
– И цветы, то есть, э-э-э, дорогой, а
не могли бы вы сделать мне приятное? – сменила тон госпожа де
Шеврез, понимая, что ещё немного – и граф урулит в яблочно-кошачьи
дали.
Де Шале с готовностью пообещал
сделать герцогине приятное. Момент настал.
– Отмстите за меня кардиналу! –
патетично воззвала герцогиня.
– Мне нужно его домогаться?! –
ужаснулся де Шале. – А-а-а-а, просто убить, ну тогда это конечно,
это-то можно.
На бумаге всё выглядело как-то так:
приезжают придворные принца Гастона в резиденцию кардинала и
говорят: «Ой, а мы тут охотились с принцем и что-то припозднились,
и так есть хочется, что аж переночевать негде. В общем, у вас тут
не найдётся винишка и койкомест, а то принц просит, очень надо».
Ну, а наследнику престола, как известно, не откажешь. А раз
приезжает Гастон – нужен торжественный ужин. А во время
торжественного ужина все малость подопьют, слово за слово, вот уже
все тычут шпагами во все стороны, особенно в кардинала. Ну, а
потом: «Ой, а кто это сделал?!», «Ах, какая жалость, это он
случайно на чью-то шпагу насадился, осторожнее надо быть во время
ссор», «И свидетелей нету, и виноватых нету, но мы все скорбим,
честно-честно!»
План был прекрасен в своей подлости,
поскольку нарушал ещё и закон гостеприимства. А ещё в дурости.
Потому что Главным Кардинальским Шпаготыкателем назначили де Шале,
которому ну оооочень хотелось кому-нибудь поведать о своей
важной-секретной миссии. По одной версии, он проболтался дяде –
ярому кардиналисту, по второй – своему другу, по третьей – вообще
даже сам сознался… Словом, кардинал как-то внезапно оказался в
курсе.