А в народе ещё долго не могли понять
– кардинал это так хорошо помолился или бывшая фаворитка короля
Лафайет.
Потому что с фаворитами и фаворитками
у Людовика XIII дела обстояли ну очень интересно.
За свою недолгую жизнь Людовик XIII
успел перевидать семь фаворитов и две фаворитки. Что, вообще-то,
довольно скромно. Опять же, со своими любимчиками Людовик оргий не
закатывал, а содержал их для трёх основных функций:
1) Охота.
2) Задушевные и интеллектуальные
беседы.
3) Помолиться-порыдать-поскучать.
При этом королю с фаворитами
сокрушительно не везло: все смутно надеялись на оргии, а тут,
понимаешь, сплошные беседы с приступами меланхолии («А-а-а-а, я же
француз, я на такое не подписывался, карету мне, карету!»).
Первым фаворитом, как мы помним, был
Люинь – тот, у которого жена – будущая герцогиня де Шеврез, плюс
есть два брата, в общем, с ног до головы диагноз. Люинь был
приставлен к юному Людовику ещё папочкой того, обучил ребёнка
соколиной охоте и как-то незаметно стал его доверенным лицом. Люинь
примечателен тем, что вместе с сотоварищи донёс до короля мысль
«Кончини уж что-то больно вас ущемляет», а потом и поспособствовал
ликвидации маршала Франции. И забрал себе, на секундочку, «всё, что
нажито непосильным трудом».
Герцога Бульонского такой расклад
сподвиг на глубокомысленное изречение: «Харчевня осталась прежней,
только вывеска поменялась!» А Люинь, который из сокольничих
сделался коннетаблем Франции, принялся трясти из короля всё новые
блага для себя и для своих братиков. А король своего фаворита очень
любил, и когда у Люиня родился сын, радовался так, будто это у него
наследник (и даже стал крестным отцом).
Сам фаворит благодарностью не
отличался и даже, по слухам, позволял себе высказывания наподобие:
«Пф, да этот человек (король) так меня боится, что и не сделает мне
ничего». То есть да, в возможном досье королевского фаворита
значилось: «Туп, жаден, ленив, характер скверный». Неудивительно,
что он опасался хитрого епископа Люсонского с прокачанными
дипломатическими способностями. А то Ришелье и из ссылки вернулся,
и мать с сыном помирил аж дважды, страну спас от гражданской войны…
а что Люинь? А ну-ка подать подвиг коннетаблю!
Тут как раз началась очередная
гугенотская война, и Людовик ХIII поручил своему фавориту, маршалу
Франции возглавить осаду крупной крепости. Маленькая загвоздка
состояла в том, что маршал и коннетабль был ни разу не военным.
Потому дело сокрушительно провалил, с досады осадил уже другую
крепость, поменьше, а потом взял да и помер от «пурпурной
лихорадки». Король подарил своему любимцу роскошную эпитафию: «Ему
в самом деле чего-то не хватало!». Слово «мозги» так и не было
сказано, но…