Судите сами: тут вам и мигрени с
невралгиями, и малярия с язвами, и туберкулёз с кашлем, и ещё
зубная боль, мочекаменка, гастриты и геморрой до кучи! В общем,
если бы министров можно было бы сдавать на ТО – Людовику давно
посоветовали бы заменить всего кардинала (хотя погодите-ка, ему это
и советовали раз десять в день). Но Людовик, который сам страдал
гастритами-геморроями-болезнью Крона и прочей роскошью, менять на
что-то Ришелье не торопился. Поскольку кардинал был прямо старый
«Уазик»: скрипит, пыхтит, вечно требует ремонта, но едет, зараза, и
работоспособность лучше, чем у заграничных новых моделей.
В 7 часов Ришелье уже начинал
работать, прерывался только на перевязки-обед-мессу-поиграть с
котами. Всё. Потом работа с бумагами и встречи с посетителями
продолжались до позднего вечера и полного упадания секретарей с
ног. И это уже когда Ришелье было за 50, и он был весь насквозь
больной! В лучшие годы в бешеный график включались ещё поскакушки
на конях, руководство боевыми действиями, беседы с отцом Жозефом и
стремительные перемещения на карете туда-сюда-обратно.
При этом Ришелье даже в лучшие годы
был тонким знатоком вин, но вот впихнуть в него к винам хоть
что-нибудь было ужасно трудно. Поэтому Мари Мадлен приходилось идти
на всякие ухищрения (говорят, она в отчаянии даже породила неплохой
рецепт салата – вот что любовь к дядюшке делает!).
Добавим ещё неумолимую медицину той
эпохи – хотя мэтр Шико, который отвечал за здоровье кардинала, был
врачом передовым и печёными жалами мантикоры под соусом из
мандрагоры больного не потчевал. А всё больше составлял разные
бальзамы, припарки-перевязки, а как-то раз даже ухитрился
состряпать из воска почти что катетер, которым отодвинул в сторону
камень в мочеточнике.
Но всё-таки то, что Ришелье каким-то
образом с такими исходными данными и таким образом жизни дожил до
57 лет – иначе как чудом не назовёшь. Вполне возможно, что Сен-Мар
и его товарищи мутили свой заговор именно исходя из принципа «Да он
уже сто раз как помереть должен, вдруг он вообще до ста
доживёт!»
Однако чуда не случилось. Ришелье
совсем перелёг на носилки, путешествовать начал всё больше по воде,
а вносили его во дворец иногда через окно. Последний совет с
королём и вовсе отдаёт хорошим таким абсурдом. При короле, как
известно, лежать запрещено. Но Людовик, который и сам был болен, не
растерялся и приехал в гости к кардиналу тоже лёжа и с переносной
кроватью. Так они лёжа и посовещались.