— Зато у тебя её хоть отбавляй, — вяло огрызается Вероника. —
Приехали.
Машина останавливается чуть в стороне от железных ворот. Антон
жи1вёт в одном из старых одноэтажных домов, которому лет сто, не
меньше. Двор здесь закрытый, за ворота не проедешь. Когда эти
жилища строились, никто и не догадывался, каким количеством личных
автомобилей обзаведутся жильцы. И парковок никто не планировал.
Когда-то во дворе такого дома располагались туалеты — в самих
квартирах санузел не подразумевался. Однако в одноэтажных домах эта
проблема решена, и потому во дворе тут только полисадники,
песочница и никаких сортиров. ЖАКТ[1] — так местные называют такой
тип жилища. Нечто среднее между частным сектором и городской
квартирой.
Кассицкая выходит из машины и с силой дёргает на себя железную
калитку. Лязгает цепь с замком.
— Есть же ключ, — и Антон отпирает старый ржавый замок, снимает
цепь.
Калитка открывается с душераздирающим с крипом.
— Может, у тебя тут тоже какой-нибудь вход в катакомбы имеется?
— Вероника смеётся, но нервно, неестественно.
— Может, и есть, — совершенно серьёзно отвечает Антон.
Снова звонит телефон. Вероника шарит рукой в сумочке, но
мобильник коварно уворачивается от её пальцев.
— Как же он меня достал, — вздыхает она, входя в подъезд.
— Звонок у тебя громкий. И так всех соседей перебудили, — бурчит
Антон, открывая дверь квартиры.
— Это чтоб меня на работу могли вызвать в любое время суток. А
сплю я крепко.
— Выключи ты его уже, так и будет названивать.
Пальцы следователя, наконец, ловят мобильник. Вероника с
тревогой смотрит на экран.
— Это не Игорь, — произносит она и отвечает на звонок.
— Простите, что так поздно, — начинает разговор женский
голос.
— Это кто?
— Это Анна. Анна Рубцова, мама пропавшей девочки, — поясняет
женщина.
— Что-то случилось?
— Нет, то есть да, случилось. Катя ведь пропала. Но...
— Кась, ты в квартиру-то зайди, — Антон подталкивает Кассицкую в
спину.
— ... я думаю, Катя могла сбежать сама, — говорит Рубцова в
трубку.
— Как вы пришли к такому выводу?
Антон громко хлопает дверью, но Кассицкая продолжает стоять в
прихожей.
— Катя, она странной была. Я не говорила, но теперь думаю, это
важно.
— Пожалуй, — соглашается Вероника.
— Знаете, я иногда её побаивалась. Она могла выкинуть что-нибудь
эдакое, чтобы, ну... чтобы заставить меня делать так, как она
хочет. Я ведь не хотела, чтобы она жила у Раисы. И Раиса тоже была
не в восторге, что Катя всё время у неё, но как-то она так всё
хитро сделала.