Кассицкая сбрасывает звонок.
Антон всё ещё стоит в коридоре, вопросительно смотрит на
Веронику, прижимающую мобильник к груди.
— Это она, я уверена, — полушёпотом произносит Кассицкая.
— Может, разуешься и пройдём в комнату?
— Анна причастна к убийству собственной дочери. И её любовник
тоже. Таких случаев вагон. Женщина хочет устроить личную жизнь, а
ребёнок ей мешает. И она от него избавляется. Я помню дело, там
женщина убила обоих сыновей, потому что они раздражали её нового
супруга.
Она, наконец, разувается, вешает куртку на крючок в прихожей и
проходит в маленькую жилую комнату.
— Ой, забыл, что у меня бардак, — Антон становится между
Вероникой и диваном, стараясь прикрыть собой неприбранную
постель.
— Тош, меня это меньше всего волнует.
Но парень всё равно быстро комкает простынь и одеяло, спихивает
в угол дивана, освобождая место.
— Я тебе новое постелю. А сам, — он машет рукой в сторону
самодельной межкомнотной перегородки, — на кухне посплю. У меня там
раскладушка есть. Диван, кстати, раскладывается.
— Мне и так хватит, — девушка садится на диван, а Антон
выдвигает из угла небольшой столик с резной ручкой. На таких
столиках некогда развозила еду прислуга. Этот тоже старый, но не
старинный — имитация.
— Ты, наверное, есть хочешь? Я сейчас принесу.
— Я больше спать хочу. И в отпуск. Но мне завтра надо
предоставить рабочую версию. Так что давай еды для начала. Угощай
меня, — Вероника впервые за вечер улыбается.
Антон суетится, старается угодить. Увозит столик на кухню,
гремит посудой, хлопает холодильником.
— А вина хочешь? — спрашивает он из кухни.
— Я всё хочу, — отвечает ему подруга. — Хотя, кажется, уже и
забыла, каково это — хотеть, — добавляет она вполголоса.
Столик возвращается уставленный блюдами. Весьма скромными
блюдами — нарезка, бутерброды, немного недорогих фруктов. Гости у
Антона — не частое явление, и сейчас он сделал всё, что сумел.
— Спасибо, — тихо благодарит его Вероника и улыбается. Снова
улыбается.
Она берёт бутерброд, жадно ест, потому как делает это впервые за
день. Запивает кислым вином, снова принимается за еду.
Антон берёт стул и садится напротив. Он просто смотрит на свою
старинную подружку, пока та так увлечена трапезой и не замечает
ничего вокруг.
— Кажется, мне будет плохо, — произносит Вероника, делая
очередной глоток вина. — Потрясающие бутерброды. Ничего вкуснее в
жизни не пробовала. У тебя талант, — она смеётся. Да и он тоже.