— А это Светочка уже почти совсем взрослая, — она демонстрирует
фото с выпускного. Я ей это платье сама шила, представляте?
Темноволосая девушка на фото стояла на Каменной лестнице и
улыбалась. Её платье напоминало античное одеяние. Девушка
выделялась на фоне подруг в пышных нарядах, больше напоминающих
свадебные платья, только выкрашенные в разные цвета — жёлтое,
синее, красное. Платье Светланы выделялось скромностью и простотой,
лишь едва заметная вышивка служила украшением светло-бежевого
платья.
— Она у меня так увлекалась историей, что упросила именно такое
пошить. Я говорю ей, ну, не похоже ведь на выпускное, невзрачное
какое-то, как будто в простыню завернулась, а Света говорит, нет,
мама, вот только такое хочу. И в картинку в книжке пальчиком тычит.
Вам нравится?
— Красивое платье, — равнодушно замечает Вероника. — Это было
перед тем, как она пропала?
— Нет, это ведь ещё только последний звонок. Потом экзамены она
сдавала. И даже документы подать успела в Ростов. Это потом уже
было.
— С кем она общалась?
— У неё компания своя была, — женщина хмурится. — Хорошие
ребята, но… как бы сказать, слишком увлечённые. Всё время куда-то
им ездить надо было. Да их всех проверяли, не было с ними в тот
день Светочки.
— А куда они ездили?
— В Танаис. Всё чего-то там копали. Света мечтала археологом
стать, я, конечно, настаивала на более серьёзной профессии.
— Она могла сбежать?
— Сбежать? — Калерия Львовна прикладывает к груди одно из фото и
делает глубокий вдох, будто у неё сердце прихватило. — Нет, —
качает она головой. Нет, у нас со Светочкой прекрасные отношения.
Если б она сбежала, уже давно дала бы о себе знать, восемь лет ведь
прошло, но, — она переходит на полушёпотом, — знаете, я верю, что
Светочка жива. Ни тела, никаких следов ведь так и не нашли. Значит,
жива она. Может, память потеряла. Я не стала делать пустые
похороны, как некоторые. Ну, не стала её умершей признавать. Знаете
же, бывает, когда человек пропал, все думают, умер он, и хоронят
пустой гроб. А он потом находится и что делать тогда? Вот я и не
стала. Пусть только вернётся, и мы с ней всё забудем.
— Калерия Львовна, постарайтесь вспомнить, может быть, накануне
исчезновения она как-то странно вела себя, говорила с кем-то
незнакомым.
— Да, — кивает старушка, — да, странно себя вела. Я, говорит,
может, вообще в Ростов не поеду. Я говорю, как так? Уже ведь
поступила, считай. Ну, заблажила она чего-то, может, из дома
страшно уезжать, всё-таки молодая ведь совсем девчонка, страшно без
матери.