С обувью вообще смешно получилось. Казалось бы, что может быть
проще, однако идею обычных резиновых непромокаемых галош выдвинул
не я, а Найденов. Мне такая мысль банально не пришла в голову.
С одной стороны, это вполне объяснимо. Как ни крути, а император
не так часто шастает своими ногами по всякой грязюке. Дворцы,
присутственные места, центральные улицы – обычно замощенные либо
камнем, либо деревом – городов, а между ними кареты и поезда.
Иногда пароходы. В общем, не было особой проблемы. Ну и привычные
тут сапоги тоже в целом достаточно успешно справлялась с грязью. В
прошлой же жизни с галошами я сталкивался только у бабушки в
деревне в далеком голожопом детстве.
Потенциальный же рынок для резиновой обуви в эти времена был
огромен. Просто невообразимо, космически велик. Особенно если за
счет массовости производства сделать эти самые простейшие галоши
доступными по цене. Пока подобного типа обувь производилась
экспериментальными сериями добиться приемлемой стоимости было
очевидно невозможно, но в будущем…
Тут, впрочем, все упиралось в цену самого природного каучука.
Мир пока еще не погрузился в пучину каучуковой лихорадки, однако
потребление этого сырья росло год к году поражающими воображение
темпами. Если в 1825 году в Россию было завезено всего 40 тонн
природного каучука – собранного в основном с дикорастущих деревьев
гевеи в пойме Бразильской Амазонки – то к 1830 году это число
выросло больше чем в десять(!) раз и составило по данным таможни
411 тонн. К 1835 году по прогнозу импорт натурального каучука
должен был пробить отметку в 1800 тонн. И это только потребление
одно России, а ведь был еще весь остальной мир.
Области применения резины даже в середине 19 века невозможно
недооценить. Кроме названной выше одежды и обуви, она шла не
технические нужды в виде разного рода прокладок и уплотнителей, на
бандажи каретных колес да даже обычные канцелярские ластики, своим
появлением и возможностью стирать ранее написанное графитовым
карандашом обеспечившие рост популярности этого вида канцелярии,
тоже делались из того же каучука.
Были и достаточно странные на взгляд человека из будущего
попытки применить резину в быту. Резиновые ложки? Матрасы? Стулья?
Что ни говори, а первые годы для каждой новой отрасли
промышленности – это время поисков. В том числе и поисков себя.
Фабрики, занимающиеся изделиями из резины, на фоне общего
промышленного подъема быстро полезли подобно грибам после дождя и
так же быстро по началу разорялись, не найдя покупателя на свой
товар. Если в 1828 году работала только в одна фабрика
соответствующего профиля – моя – то к 1832 году их число выросло аж
до 8, из которых кризис 1833-1834 годов в итоге не пережили целых
пять. При этом их банкротство парадоксальным образом подорвать вал
выпуска резиновых изделий в империи не смогло. Место неудачников
мгновенно заняли конкуренты, а прущая вверх отрасль потерь просто
не заметила.