—
Садитесь в машину, — голос моего отца звучит тихо и бескомпромиссно.
—
Дети, — я заторможено шевелю не только языком, но и ногами.
—
Ты тоже, — выступая перед нами щитом от угрозы, уточняет папа.
—
Но…
—
Фенек, — сжимая кулаки с бессильной яростью, поднимает дрожащие уголки губ в
вымученной улыбке. — Я разберусь.
Я
кидаю в сторону Марка презирающий взгляд. Потоптавшись на месте, он приступает
к действиям. Бодрому шагу предпочитает вкрадчивый и медлительный.
Осторожничает, ведь, чтобы добраться до меня, а тем более до детей, ему
придется иметь дело с моим крепким, богатырского роста отцом. Марк не дурак,
чтобы лезть на рожон. Он и раньше побаивался папу, полковника в отставке.
—
Здравствуйте, Ярослав Никитич…
—
Проваливай отсюда, — чеканит папа. — Увижу рядом с внуками и дочкой снова —
будем разговаривать по-другому, — угрожающе хрустит пальцами.
—
Я… э-э-э… я… — кряхтит, мычит Марк, вот-вот пот ручьем польется от стресса. — Я
могу все объяснить… Я должен им все объяснить!
Папа
вышагивает вперед, а муж трусливо пятится назад.
—
У тебя со слухом проблемы?
—
Нет, — Марк вскидывает перед собой руки. — Ярослав Никитич, мне всего лишь
нужно…
—
Слушай, — раздражается папа, на лбу вздувается венка. Да… я по-прежнему торчу
на улице, а Яна с Аней успешно затолкала в авто. — Я даю тебе возможность
убраться отсюда невредимым, а ты с бараньим упрямством нарываешься на конфликт.
Ноги руки дороги? Тогда вали. Отныне общение у нас с тобой будет только в таком
формате, понятно?
Марк
рискует сохранностью своей физиономии, когда с мнимой бравадой направляется к
моему отцу, тщетно пробуя приблизиться ко мне и ребятам.
—
Женя, ты должна меня выслушать. Прошу, давай поговорим… — он бегло
переглядывается с взбешенным его дерзостью тестем и сглатывает. — Наедине.
—
Повторяться не буду, — папа со злостью тычет в него указательным пальцем,
разворачивается и идет к машине. — Женя, — хмуро смотрит на меня, открывая
дверь с водительской стороны, — садись. Не разговаривай с ним.
Я
выполняю родительское поручение, долго вожусь с ремнем безопасности, удерживая
в поле зрения мечущуюся на месте фигуру мужа. Зачем он пришел? Зачем ему мы?
Тогда он мог остаться, но предпочел уйти за Аделиной.
Сознательно,
или нет, он выбрал... не нас.