ЖЕНЯ
Неделю спустя
К нашему с детьми
возвращению из квартиры исчезли некоторые вещи Марка. Все не забрал. Надеется
сюда вернуться? Планирует периодически наведываться, забирая остатки по частям?
Смотреть на его пожитки тошно, а прикасаться к ним — подавно. Но выбора не остается,
потому что их необходимо куда-то свалить в одну кучу и запереть, чтобы глаза не
мозолили. Например, растолкать по мусорным мешкам, используя резиновые
перчатки.
А кухня…
Ненавижу ее всеми
фибрами души. Первое, что мне захотелось сделать, когда я увидела ее — разнести
стол, стулья, посуду и технику, растереть в крошку все, до чего они дотрагивались. Уверена, плотские
утехи не ограничивались пределами одной части жилплощади.
Потихоньку сделаю
ремонт. Избавлюсь от обстановки, напоминающей о грязной связи двух близких
людей, хотя таковыми они мне больше не являются. Я уже заказала новую кровать в
спальню, а всю мебель из комнаты, принадлежавшей Аделине, раздарила
нуждающимся. На объявления стремительно откликнулось много желающих. Позднее
сдеру там обои и покрашу стены, чтобы комната стала как будто нетронутой ее присутствием. Затем заменю кухонный
гарнитур…
Если быть
откровенной до конца, в какой-то момент я себя убедила: лучше вообще тут не
жить, ибо это и жизнью нельзя будет назвать, а пыткой. Думала, побуду с
ребятами у родителей первое время и возьму ипотеку…
Но с какой стати я
должна упрощать Марку жизнь, оставляя в его пользование четырехкомнатную
квартиру в респектабельном районе? Мы брали ее вместе, выплачивали взносы на
протяжении тринадцати лет тоже — вместе. Здесь прописаны дети, однажды она
перейдет им в наследство. Я сделаю все, чтобы дом, в котором они выросли, вновь
стал для них уютным и безопасным от парализующих потрясений.
Пока, к сожалению,
нам в этих стенах невыносимо. И если я как-то справляюсь с эмоциями, прячу
глубинную боязнь, перемежающуюся с гневом, то детям приходится значительно
сложнее.
Анютка все время
ходит понурая, Ян почти не общается со мной и сестрой. Завтракаем в тишине,
ужинаем в молчании, не смотрим дружной компанией фильмы, как прежде. Мои
попытки разговорить сына попросту им игнорируются. Односложные ответы в духе:
«Все гуд, ма» и «Не парься, ма, я в норме» меня категорически не устраивают.
После школы он закрывается в своей комнате и не выходит до наступления утра,
мало ест, перестал гулять с друзьями… Я понимаю — так продолжаться не может,
поэтому обращаюсь к давней подруге, с которой училась в медицинском, с просьбой
порекомендовать хорошего детского психолога.