Спорить не буду. Я
об этом думала — ну, о том, чтобы обеспечить Марку произнесенную Диной участь.
— Ты уже ходила к
адвокату? — интересуется подруга.
— На днях, — я
лениво принимаюсь за паэлью.
— И как?
— Он не торопится
радовать меня положительными прогнозами. Еще более угрожающе из его уст
прозвучали слова: «Приготовьтесь, Евгения Ярославовна, этот развод станет для
вас самыми крутыми, впечатляющими и опасными американскими горками».
— По факту, —
хмыкает Дина. — Серьезно, Жень. Для того, чтобы проучить козла, недостаточно
развестись с ним, вытрясти алименты и ограничить встречи с детьми.
— На данный момент
— это все, что я могу сделать в рамках закона.
— Лиши его
родительских прав. Вы же удочерили девчонку, так? По бумажкам он значится ее
отцом. А это, дорогая моя, инцест.
Я стискиваю
переносицу.
— Ох, Дина…
— Ты не говорила
об этом с адвокатом?
— Нет.
— Почему?! —
возмущенно недоумевает подруга.
Стыдно.
— О таком не
принято распространяться с посторонними людьми. Слишком личное.
— Непринято
шпилить тех, кого удочеряешь, — запальчиво шипит Дина. Туше. Она громко
вздыхает. — Прости… Прости, Женя. Я слишком резко высказалась. Я не хотела…
— Все в порядке, —
повторяю зазубренную фразу.
В сумочке звонит
телефон. Я ныряю ладонью в карман, вынимаю гаджет и удивляюсь увиденному
абоненту.
Мама Марка?
Я поднимаю
указательный палец, жестом показывая Дине, что мне нужна минутка, и принимаю
входящий вызо.
— Лариса
Максимовна? Здравствуйте…
— Женя, это я, —
отвечает Марк.
Я замираю.
— Жень, мама в
больнице. Все плохо. Приезжай.
ЖЕНЯ
Марку достаточно
назвать адрес, куда нужно приехать, и я отправляюсь в кардиологический центр
без промедлений, не нуждаясь в дальнейших разъяснениях. Действую на эмоциях,
угодив в ловушку, изготовленную собственным разумом. Страх за свекровь временно
блокирует нежелание встречаться лицом к лицу с Марком. Это перестает иметь
значение. В конце концов, я еду не потому, что ему плохо и страшно, а потому
что плохо и страшно мне.
У Веры Денисовны
слабое сердце. Несколько лет назад она пережила инфаркт. Чувствую, история
повторяется, и, судя по убитому голосу Марка, в этот раз ей не отделаться
стационаром.
Мольбы за жизнь
Веры Денисовны не оставляют меня на протяжении всего пути.
Я полюбила эту
женщину с первого дня знакомства. Мы сразу нашли общий язык и были дружны. Она
всегда проявляла ко мне доброту, никогда не повышала голос, ни одного упрека в
мой адрес не сделала. Я выделялась на фоне подруг, сетующих о пилящих мозг
свекровях. Они их проклинали, а я свою боготворила.