На пороге возник Эш:
— Мой правитель, выслушайте меня,
пожалуйста.
Адэр кивнул.
Бывший командир защитников
приблизился к столу:
— Я боюсь, что в Лайдару хлынут люди,
и всё, что мы сохраняли столько лет, исчезнет. Сейчас я даже хочу,
чтобы законный король правил княжеством Лайдара. От Грасс-Дэмора
ничего не осталось. Теперь я понимаю, почему страну назвали
Порубежьем. Она всегда будет на рубеже между прошлым и будущим. Она
всегда будет на пределе жизни, на грани смерти. Её уже не сдвинуть
с места.
— Я догадывался, что пророчество
Странника — сказка.
— Это не сказка.
— Древние народы придумали её, чтобы
оправдать свою лень. После исчезновения Зервана прошло почти сто
лет. Что вы делали всё это время?
— Мы пытались выжить.
Адэр облокотился на стол, подпёр
кулаком щёку. Предрассудки древних народов настолько сильны, что их
не истребили годы и несчастья. Обладая удивительными способностями,
люди могли изменить ход истории, но вместо этого спрятались в
норах. Кто вбил им в головы, что ожидание законного короля и
безразличие к судьбе страны — это одно и то же?
Адэр вздохнул. Он один против
закоснелой дикости и тупости. Один против Странника, сумевшего
насадить свои бредовые идеи в сознание миллионов людей. В таком
случае он, временный правитель, объявляет Страннику войну!
— Что
говорится в пророчестве о законном правителе? Его кровь потечёт по
жилам с кровью трёх народов. Так?
— Так, —
подтвердил Эш.
— Ты
уверен, что правитель будет выходцем из ветонов?
Прямой
вопрос насторожил Эша.
— Он может
быть кем угодно: ветоном, тезом или вардом, — прозвучал напряжённый
голос. — В Грасс-Дэморе семнадцать национальностей.
— Тогда
почему в пророчестве говорится о четырёх народах?
— О трёх, —
заметил Эш.
Адэр
хмыкнул:
— О
четырёх. Считай: его кровь и кровь трёх народов. Я думаю, речь идёт
о ветонах, ориентах, климах и морунах. О тех, кто, обладая
таинственными способностями, позволил другим всё разрушить. И если
ориентов смоет в море, если климы или моруны исчезнут с лица земли,
пророчество не сбудется.
— Мне не
дано увидеть то, что видите вы, — сказал Эш с вызовом. — Я живу
сердцем. Вы — разумом.
Адэр
опустил руки на карту:
— Я не вижу разницы между народами.
Мне не важно, какого цвета их глаза и волосы, каким богам они
поклоняются и какие песни поют. Для меня глаза любого ребёнка
остаются глазами ребёнка. А для тебя это важно, Эш. Ты стоишь на
защите черноволосых отцов и сероглазых детей. На всех остальных
отцов и детей тебе плевать. И если рядом с тобой будет страдать
человек, ты не обратишь на него внимания.