В центре города, несмотря на всё
неприятие власти НСДАП пресвященными европейцами, всегда было много
туристов, но вычленять среди них я научилась лишь тонконогих
французов в неизменных кашне. По сравнению с французами филейная
часть и ноги и большинства немцев и немок тяжеловаты, чтобы они там
не говорили про длинноногих арийцев. Паула обожала демонстративно
пялиться на французов и всегда прислушивалась к их разговорам.
Обычно она улавливала лишь кусочек беседы, но и этого ей было этого
достаточно, чтобы начать комментировать. Вот и сегодня, услышав
разговор французов о немецкой архитектуре, Паула долго возмущалась
и фыркала.
- Представляете! У нас, оказывается,
«все это холодное, тяжелое, без малейшей элегантности», - она
говорила нарочито громко и водила рукой по сторонам. – Что они о
себе думают?
Эта ее манера подслушивать, а потом
обсуждать чужие разговоры, несказанно меня раздражала. Став в любом
общественном месте невольным свидетелем дружеского трепа, она
делала из него нелогичные и скоропалительные выводы. «Эти, похоже,
говорили о том-то, а эти о том-то…Надо узнать у (Эриха, фрау
Вигбельт, Беаты, Анны), что они об этом думают».
Но вот насчет архитектуры я была с
французами солидарна. Только мне эта темнота и мрачность безумно
нравились. В Эдинбурге, например, таких серых, почти черных
каменных домов, еще более старых, чем Берлине, множество. Выглядят
они просто улетно! Вот и тяжеловесный Берлин мне пришелся по
душе.
В центре Эрих любил исполнять роль
гида и рассказывать нам с Паулой про местные достопримечательности.
Остановившись на Кенигсплац возле триумфальной колонны с фигурой
богини Виктории наверху, позади которой мрачно чернел сгоревший в
этом феврале Рейхстаг, он с важным видом сообщил, что памятник был
возведен в 1873 году в честь побед прусского оружия.
- Не просто побед, а объединительных
побед, - обязательно встревала в разговор Паула, которая, если
честно, в истории была посильнее мужа.- Эльза, какой правитель ее
установил?
Ну вот, включила учительницу, грустно
думала я, но при этом прилежно отвечала, что это был Вильгельм
I.
- Эльза, - не «просто Вильгельм
Первый», следует добавлять «Первый император Германской империи»,
и, кстати, кайзер был женат на внучке Павла I по материнской линии.
Его отец, Фридрих Вильгельм III, между прочим, был отцом
императрицы Александры Федоровны, в девичестве Шарлотты Прусской, и
дедом императора Александра II.