- Ну, все, все, сдаюсь, - вяло
отмахнулся от меня Эрих.
***
В очередной раз я возвращалась домой
поздно. Ну как, поздно, на улице темно, квартал освещен слабо.
Паула, наверное, уже дома, а Эрих опять задерживается.
Домовладелица закрывает подъезд ровно в 20:00, до этого в вестибюль
может зайти любой. Для гостей здесь предусмотрен небольшой
диванчик, на котором можно пождать жильцов. Сейчас в вестибюле
кто-то есть. Тусклый свет лампочки выхватывает мужскую фигуру, и я
сразу же напрягаюсь. Стоит тяжелый запах пота, похоже, что
незнакомец находится здесь достаточно долго. Какой-то бродяга зашел
погреться или вздремнуть? Ага, домоправительница наша сразу полицию
вызовет! Замешкавшись буквально на секунду, я попыталась
прошмыгнуть на лестницу, но мужчина стремительно кинулся ко мне, и,
пока я соображала, нужно ли кричать и звать на помощь, одной рукой
обхватил меня чуть выше груди, а второй зажал рот.
- Тихо, не дергайся. Мы сейчас
поднимемся к вам в квартиру. У тебя ведь есть ключ?
Я кивнула. Видимо, Шпаейров дома нет,
и незнакомец об этом знает.
- Вот и молодец, давай, откроешь
дверь и сразу заходи внутрь, - угрожающе шепчет он.
Я не сопротивляюсь. Дергаться
бесполезно: я такая мелкая, что со мною и кошка справиться. Но ведь
Шпайеры могут прийти с минуту на минуту, неужели он не опасается? Я
открыла дверь, и меня поспешно и сильно толкнули внутрь. Пока я
летела на пол, незнакомец шагнул в квартиру и быстро запер дверь
изнутри, затем включил свет и тут же бросился ко мне, подхватил, и,
достав из кармана веревку, начал скручивать мои руки. Затем включил
радио, и в квартире бодро затараторил уже знакомый голос
Геббельса:
- Немецкие коммунисты — это послушные
рабы московитов! Они использовали идею социализма в интересах
всемирного еврейства и служат они демону разложения, распада и
гибели! Они – злейшие враги не только национальной Германии, но и
подлинного социализма.
А я совершенно не к месту вспомнила,
как сокрушался Эрих, когда купил этот дорогой радиоприемник, ведь в
августе появились дешевые «народные»
VE301[4]. Черт, что происходит?
Ограбление? Связав мне руки, мужчина толкнул меня на диван, сам
схватил табурет, и уселся рядом. Заглянул мне в лицо.
- Узнаешь?
Я обомлела. Да ведь это Генрих
Затлер!
- Он самый!
Нынешний Генрих совершенно не походил
на того приятного инженера УЗТМ, которого я помнила. Выглядел он
потрепанно и неопрятно: волосы давно не мытые, плечи грязной черной
куртки посыпаны перхотью, на лице приличная щетина. Ну, и запах,
который я учуяла еще в подъезде.