– Глава клана велел передать, чтобы вы закончили своё… Свою
тренировку, взяли оружие, припасы на пару суток и прибыли к нему, –
на одном дыхании выпалил слуга, запнувшись лишь на одном слове.
Реншу, в этот момент вымывающий кровь из волос, акцентировать
внимание на оговорке не стал. Он был прекрасно осведомлён о том,
как остальные члены клана относятся к его занятиям. В лучшем случае
их считали мелкими причудами. В худшем – прогрессирующим безумием
опасного сумасшедшего.
«Никто и никогда не видел смысла в моих тренировках, –
отфыркиваясь, подумал Реншу. – Ну и что? Все они находятся в плену
своих страстей, своих страхов. Эмоции мешают им рассуждать
адекватно, не дают видеть всей картины. Именно поэтому я и занимаю
место правой руки Лонгвэя.
– Это всё? – Реншу закончил умываться, стряхнул воду с изящных
длиннопалых ладоней, больше подходящих талантливому музыканту или
художнику, чем воину, и потянулся к крюку с чистой одеждой. Прежде,
чем он начал использовать свисающий на толстой цепи загнутый кусок
металла, похожий на ястребиный коготь, в качестве вешалки, слугам
пришлось изрядно попотеть, отмывая его от бурых следов
неприглядного прошлого.
– Да, господин, – слуга сглотнул и покосился на освободившийся
из-под одежды сверкающий крюк. – Глава клана ждёт вас в саду.
«Как и всегда, – белая ткань ханьфу запахнулась, с шелестом
скрывая как шрамы, свежие и застарелые, так и мысли Реншу. – Он
зовёт меня в сад, задаёт вопросы, ответ на которые ему уже
известен, поручает какое-то задание и отправляет его выполнять.
Вряд ли сегодня случится что-то новое».
– Спасибо, что сообщил, – излишняя вежливость в общении со
слугами была вовсе не обязательна, но Реншу, в отличие от львиной
доли своих спесивых соклановцев, никогда ей не пренебрегал. Хоть
его теперешнее положение в Хван уступало лишь главе клана, он
прекрасно помнил, что так было не всегда. От этой мысли шрамы на
спине, те, что из самых старых, неприятно зазудели. – Можешь
идти.
Чтобы не напрягать слугу своим присутствием и дальше, Реншу
покинул камеру первым и энергичным шагом направился через длинный
коридор. В расположенные по обе руки от него камеры он не смотрел:
времена, когда они постоянно были заполнены врагами клана, давно
прошли. Тех, кто был готов открыто враждовать с Хван, попросту не
осталось, а для одиночных недоброжелателей таких масштабных камер,
как в подвалах замка, уже не требовалось.