«Где ты был?» – не желая продолжать спор, Фрей решил перевести
тему. Судя по всему, Вэйшэн не возражал. Змей свернулся крупными
чёрными кольцами, на чешуйчатых боках которых бликовали подвижные
языки пламени, опустил треугольную голову и, с удобством
расположившись у костра, блаженно прикрыл глаза.
«Решил осмотреться. Здесь хорошее место, и оно должно привлекать
внимание любых обитателей пустыни. Следовало это проверить».
«Проверил?»
«Да, – после небольшой паузы ответил дух. – Проверил. Думаю, чем
раньше мы отсюда уйдём, тем лучше будет для всех».
Слова Вэйшэна заставили Фрея повернуться к змею и недоумённо
намуриться:
«Насколько раньше?»
«В идеале – сейчас, – без запинки выдал Вэйшэн, впрочем, не
сдвинувшись при этом ни на пядь. – Но, учитывая ваше состояние,
сомневаюсь, что мы можем рассчитывать на идеальный вариант. Так
что, наверное, следует дождаться здесь рассвета. Вряд ли за это
время что-то успеет измениться».
Равнодушие змея, никак не вяжущееся с его словами, не на шутку
взбесили Фрея.
«Да о чём ты говоришь?!»
«Мы находимся посреди пустыни, – терпеливо, словно несмышлёному
ребёнку, принялся объяснять Вэйшэн. – Вполне возможно, на десятки
километров вокруг нет ничего, кроме бесчисленных тонн песка. Но
здесь, – змеиные ноздри встрепенулись, втягивая прохладный и
влажный воздух, – есть вода и растительность, которой можно
питаться. Идеальное место, зелёный островок рая посреди барханов… И
ни следа живности. Тебе это не кажется странным?»
Фрей ненадолго задумался. Весь день его голову занимали
совершенно другие мысли, – например, о том, как помочь Джен,
ужиться с Кромсателем и наконец понять, что творится с его
собственным телом, – и только теперь он понял, что совсем перестал
обращать внимание на то, что происходит вокруг.
«Энлэю было бы за тебя стыдно».
Мысль о погибшем наставнике отозвалась неприятным тянущим
чувством в груди. Бывший разведчик всегда был внимателен к деталям,
даже самым незначительным, старался замечать то, на что иные бы и
не посмотрели, – вероятно, именно поэтому ему удавалось принимать
взвешенные, тщательно обдуманные решения.
«Кроме того, в результате которого Энлэй и погиб».
Очередная вспышка боли в груди вынудила Фрея прекратить
вспоминать своего учителя и друга. Да, он действительно был виноват
в смерти Энлэя, – пожалуй, лишь немногим меньше, чем Фэнг,
собственноручно убивший старого воина, – но сейчас было не самое
подходящее время для скорби. Фрей перевёл взгляд на спящую Джен,
принципиально игнорируя Кромсателя, от чьего энергичного храпа,
казалось, дрожали окружающие поляну листья.