Кулёк - страница 6
Еще в первый день приезда на картошку, она всем завила:
– Зовите меня Марадоной!
Наступила немая пауза. Наконец, кто-то осторожно спросил:
– А почему-Марадоной-то?
– А у меня вон на майке написано: «Марадона».
Похихикав и покрутив пальцем у виска, народ согласился на странное прозвище. Так Марадона стала Марадоной. Причем, многие вскоре даже забыли ее настоящее имя.
Днем за нами приезжал автобус, чтобы отвезти на базу обедать. Однажды пока Марадона где-то бродила в поисках даров природы, уехали без нее. По возвращении нас ждала гневная тирада с кучей непечатных выражений.
После этого никто не рисковал уезжать с поля без Марадоны. С легкой руки Аллы, Марадона получила еще одно добавочное прозвище – Белка.
– Белку в лесу не забыли? – кто-то обязательно произносил этот вопрос в автобусе перед тем, как тронуться.
– Тут я, тут, – откуда-нибудь злобно шипела Марадона, и автобус трогался под заливистый смех коллектива.
В нашем бараке были печки, когда стало холодно их стали топить. Марадона-Белка мгновенно оккупировала этот источник тепла и стала там сушить грибы, гневно сметая одежду и сырую обувь.
В конце нашей картофельной эпопеи, Марадона вытащила из барака внушительный мешок с сушеными грибами.
– Вот тебе и Белка, – кто-то с нотками зависти присвистнул в автобусе.
Нашего начальника отряда мы оценили, когда стали получать зарплату. Самые добросовестные передовики получили по сотне рублей и даже больше. Когда мы вернулись в Москву, многие ребята из училища, которые трудились в других хозяйствах, рассказали, что не заработали ни копейки.
Елена Львовна и Светлана Леопардовна
В октябре мы начали, наконец, учиться. Наших преподавателей по специальности звали Елена Львовна и Светлана Арнольдовна. С чьей-то легкой руки, после первого знакомства, все стали их называть Елена Львовна и Светлана Леопардовна. Они, казалось, будучи полными противоположностями, многие годы благополучно трудились рука об руку.
Елена Львовна была сама серьезность. При показе отрывка или этюда, она всегда внимательно наблюдала за происходящим из-под очков своими умными глазами, с чуть опущенными вниз внешними уголками век. Это делало ее похожей на бладхаунда. Когда нужно было дать свою оценку увиденному, она неторопливо слегка приподнимала оправу и высказывала свои мысли.