— Бр-р, куда это мы забрались? Какой
ужас, — тихо проговорила Вика, озираясь по сторонам. — Пошли скорей
отсюда, мне как-то не по себе.
Я далеко выбросил окурок и поднялся.
Минут десять мы плутали вокруг гаражей, пытаясь найти дорогу. Вика
дисциплинированно молчала, повторяя за спиной все мои зигзаги и
прыжки. Иногда я оглядывался на нее, и она преданно смотрела мне в
глаза, совсем как верная собака, которая вполне довольна своим
хозяином. Не хватало только виляющего хвоста. Это начало выматывать
меня хуже, чем брань. Я решительно бросался в проем между ржавыми
гаражами, вылезал оттуда пристыженный и злой, попутно выталкивая
задом Вику, и вновь бросался в какой-нибудь лабиринт, и Вика чуть
ли не дышала мне в затылок. Наконец я нашел спасительную брешь, и
мы выскочили на бетонку, по которой тарахтел грязный «запорожец».
Дальше было легче: мы вышли на набережную, и Вика сразу повеселела.
И сразу же началось:
— Болен, ну зачем ты ходил к
Кате?
— Ты что, только и думала все это
время об этом?
— Угу.
— Ну и думай дальше.
— Скажи.
— Не хочу.
— Почему?
— Потому что не хочу, неужели не
ясно?
— Не ясно. Ведь я тебя прошу.
— Скажите пожалуйста — великая честь.
А я все равно не хочу.
— А что ты хочешь?
— Отстань.
— Нет, серьезно, что ты хочешь сейчас
больше всего?
Я остановился и повернулся к ней.
Вика насмешливо улыбалась. Ветер сдувал черный локон на ее лицо, и
она машинально поправляла его, не сводя с меня глаз. Я никогда еще
не разглядывал ее так близко. Чего я хочу, в самом деле? Без
вранья? Я уже три, пять секунд смотрел на нее больше положенного и
не мог оторваться, хотя и выдавал себя с каждым мгновением с
головой. Что-то ужасное надвигалось. У меня перехватило дыхание.
Вика вдруг перестала улыбаться, вспыхнула.
— Ты чего? — неуверенно спросила
она.
— Ничего, — хрипло ответил я, все еще
балансируя на краю какого-то жуткого, запретного искушения.
Н-ну!!!
Вика отшатнулась, прижав сумку к
животу.
— Да ну тебя. Ты какой-то сегодня...
не такой.
Уф... Пронесло. У меня колени
подгибались от внезапной слабости, как после драки или сильного
страха. Вика застегнула пальто. Я вытер лоб и зачем-то лягнул свой
хрустнувший портфель. Мы зашагали пристыженные и, чем больше
молчали, тем очевиднее было, что между нами произошло что-то
серьезное. Вику это нервировало, она кидала на меня сбоку
недовольные взгляды и хмурилась. Меня в холодный пот бросало от
мысли, что я мог ее поцеловать. Я и в самом деле был какой-то
ненормальный сегодня.