— И она работает?! — ужаснулся я.
Темка — рыжая продувная бестия —
радостно кивнул головой. «Сходим?» — предложил он. Я прыснул
только. Но Темка обрадовался возможности сделать то, что мне было
не под силу: его было уже не остановить. Мы отыскали церковь. Я
спрятался за деревом, а Темка запахнул пальто, поправил мохнатую
шапку, утер сопли и важно пошел по ступеням. Когда он исчез в
страшном проем высоченных тяжелых дверей, я замер от ужаса. Прошло
несколько томительных минут. Мартовские сумерки сгущались. Было
как-то по-кладбищенски тихо. И вдруг Темка вышел, точнее, выскочил
на крыльцо. За ним пыталась поспеть какая-то огромная черная
старуха с палкой. Темка сдристнул с крыльца со скоростью воробья, и
через миг мы оба мчались вглубь каких-то узких дворов, падая и
сбивая прохожих, пока не очутились среди покосившихся склепов возле
старой ограды. Я потерял рукавицу, разбил колено, а Темка где-то
посеял шарф. Минут пять мы дышали как гончие собаки и только
смотрели друг на друга выпученными глазами, а потом у Темки был
триумф: он рассказал о своем подвиге с пафосом и торжеством.
Повесть его была ужасна. Оказывается, там, за дверью, было темно!
Откуда-то сверху доносилась не то музыка, не то стоны, и везде
пылали свечи и на всех стенах висели страшные картины с
изображением страшных стариков. Набравшись мужества (Темка иногда
может, это точно), он все-таки продвинулся еще дальше внутрь и чуть
не споткнулся об огромного мужика, который лежал прямо на полу и
бился о него голой головой! Тут уж я не поверил, но Темка буквально
сам готов был биться головой о что угодно в подтверждение своих
слов — так не врут, даже Темка, любивший сбрехнуть при случае, не
мог бы так притворятся. Страшно побледнев, мы глядели друг на
друга. «Ты понял, понял?!» — спрашивал Темка шепотом. «А потом?» —
тоже шепотом спросил я. А потом, оказывается, подошла сзади
высоченная старуха и зашипела на Темку за то, что он не снял шапку.
Темка так перепугался, что, когда старуха потянулась к его голове,
ударил ее по руке и попятился куда-то, об кого-то споткнулся,
кто-то там его ударил по шее (тут соврал, каналья, явно), сам он
кого-то ударил, послал всех к чертовой матери, и... ну, в общем,
дальше можно опустить, потому что пошло сплошное вранье, и я лишь
из восхищения перед его подвигом слушал. Ну мы тогда решили
отомстить: набрали сосулек и твердого снега, устроили засаду в
парке за скамейкой и обстреляли какую-то старуху с авоськой, а
потом я запел песенку «Орленок, орленок, взлети выше солнца...» и
заставил Темку подпевать, чтобы наш налет не выглядел обычным
хулиганством.