Когда поворачивал в посёлок и фарами осветил тумбу, увидел что-то тёмное на белом снегу.
…Толя сидел почти в естественной позе: ноги вытянуты вперёд, спина упирается в тумбу. Глаза открыты. В них такое детское недоумение!
– Почему? Зачем? Мне к Зосечке нужно! Я соскучился!
Крови не было видно, только след больших машинных колёс у самой вывески. Наверное, лесовоз юзнул, задел Толечку. Антон рукой, как видел в фильмах, закрыл Толины глаза. Позвонил Аннушкиному мужу, попросил вызвать к повороту милицию и скорую из райцентра.
Минут через десять сосед привёз Зою Павловну и Аннушку. Зоя не кричала.
– Сынок! Может, он живой? Ты сердце слушал?
Фары двух машин хорошо освещали тело её Толечки. Только для того, чтобы хоть как-то действовать, Антон пытался расстегнуть молнию на кожаной куртке Анатолия. Что-то мешало. Рванул сильнее! Из-под куртки посыпались тюльпаны! Целая охапка красных тюльпанов!
– Всё-таки красные где-то раздобыл! Спрятал под куртку, чтоб не подморозить! – удивился Антон. – Мама! Это тебе цветы Толя вёз…
Зоя сжала в руках цветы, поднесла к лицу. Вдруг резко бросила охапку в снег и завыла, протянув красные руки к сыну. Жёлтые тюльпаны стали красными от крови… Её мужчины…
Так уж случилось, что Лариса не ходила привычной дорогой месяца два.
Улица короткая и неширокая, на ней много старых двухэтажных домов – каркасно-камышитовых. Построенные после войны, они служили десятки лет людям. Здесь рождалось, умирало, ссорилось, женилось не одно поколение. В домах недавно кипела или теплилась человеческая жизнь…
Сегодня Лариса в изумлении остановилась. Заболела душа.
…В окружении праздничных осенних каштанов жалко и беспомощно выглядели знакомые строения.
Нельзя было определить: каштаны или дома протягивают пятипалые яркие ладони и к небу, и к прохожим. Просятся в облака или взывают о помощи? Впрочем, и для деревьев, и для человеческого жилья нынешняя осень – последняя… Никому не под силу продлить их жизнь.
Такая тишина и безжизненность! Дети не бегали и не играли. Не сохло развешенное бельё. Взахлёб не скрипели качели. Сиротливо прижались к боковой стене дома теперь редко встречающиеся цветы Лариного детства – золотые шары. Они ещё не знали, что не проклюнутся ранней весной бодрыми стрелками из-под земли… А грустили потому, что не привыкли расти у пустого дома.