Признаюсь, я одолел эту мерзкую кашу, как иные одолевают врага:
в тяжелом бою, преодолевая упорное сопротивление. Ларример умиленно
наблюдал за процессом поглощения своего творения. Открыто сообщить
ему, что я думаю о таком завтраке, мне не позволяло воспитание (а
также опасение смертельно обидеть верного старого дворецкого).
Наконец враг был повержен.
- Уф! – я с чувством невыразимого облегчения откинулся на спинку
стула и поинтересовался: - Почта сегодня есть?
Впервые на моей памяти спокойный, как вечные льды, Ларример
залился краской.
- Да, сэр! – выдавил он. – Сейчас принесу, сэр!
И опрометью бросился прочь из столовой.
Когда Ларример вернулся, неся на серебряном подносе стопку
корреспонденции, лицо его выражало скорбь и обреченность.
- Простите, сэр! – начал он, кланяясь. – Видите ли, за всей этой
суетой с завтраком я совсем забыл...
- Пустое, Ларример! – отмахнулся я. – Неудивительно, что вы
растерялись. Кстати... А ведь в кладовой наверняка имеются...
скажем, ветчина, хлеб, сыр? Что у нас там еще?
Желудок мой отозвался согласным бурчанием.
- Конечно, сэр! – подтвердил Ларример. Но, едва я успел раскрыть
рот, чтобы приказать принести хоть что-нибудь относительно
съедобное, как дворецкий подстрелил меня на взлете: - Только, сэр,
у меня нет ключей от кладовой. Они у кухарки!
- А нельзя ли забрать их у нее?
Ларример, слегка нахмурившись, пообещал:
- Непременно, сэр! Как только представится возможность.
Оставалось лишь надеяться, что возможность представится скоро,
иначе я попросту умру с голоду! Разумеется, можно было отправить
Ларримера за покупками, но старик никогда не простил бы мне такого
поругания. Он и так выполнял работу не только дворецкого, что
всегда несказанно его огорчало. Ведь у моего отца было двое лакеев,
не говоря уж о личном камердинере!
Я принялся сортировать письма, стараясь не обращать внимания на
недовольного дворецкого, который явно заподозрил, что
собственноручно сваренная им овсянка не пришлась мне по вкусу (и не
без оснований, надо признать!) и теперь изволил дуться.
Почты было немного, в основном рекламные проспекты, при виде
которых Ларример кривился и машинально приглаживал волосы. Затем
несколько приглашений, которые я, конечно, не собирался принимать,
письмо от университетского однокашника (содержащее массу
воспоминаний о чудесных былых временах, а также просьбу о денежном
вспомоществовании) и... Я моргнул, надеясь, что сиреневый конверт
мне померещился. Но нет: послание от тетушки Мейбл никуда не
делось. Так я и знал, что Сирил снова что-то натворил! Похоже,
инспектор напророчил-таки беду…