– Может, останешься? – в голосе
звучало отчаяние.
– Потом, Лучо, потом. Можешь заняться
какой-нибудь рабыней, раз так жаждешь утех. Мне пора. До скорого!
Помоги сесть в седло.
Лучо молча провожал глазами
удаляющуюся всадницу. Подумал грустно: «И не скажешь, что ей уже
двадцать третий год идёт! Девчонка совсем! Но так трудно добиваться
её! И всё же!»
Хуан Мелисито встретил мать радостным
криком. Бабка тут же одёрнула внука, проговорив недовольно:
– Мелисито, не кричи так громко! Это
не прилично!
Мальчик лет четырёх не обратил на
бабку внимания.
– Мамочка, покатай меня с собой! Мне
так хочется!
– Мелисито, не приставай к матери!
Тебе опасно садиться на лошадь. Ты можешь упасть!
– Сеньора, это мой сын, и мне решать,
что с ним делать, – повернулась Томаса к женщине, вставшей с
плетёного кресла. – Давай руку, Хуанито! Я тебя втащу к себе! Вот
молодец! Тебе удобно?
– Господи! Как можно такого малыша
тащить к себе в седло, словно куль с маисом! Ужас! Томаса, ты
ведёшь себя непозволительно!
Томаса скорчила пренебрежительную
гримасу, только что не показала язык:
– Он будущий мужчина и пора это
воспитывать, сеньора. Успокойтесь!
И зло ударила кобылу хлыстом.
Животное недовольно взбрыкнуло, понесло седоков крупным галопом, а
сзади раздались вопли ужаса.
– Где ты была, мама? – спросил
мальчик, едва кобыла немного успокоилась. – Я ждал тебя очень
долго.
– Ты же знаешь, что твоя бабушка не
очень жалует меня, Хуанито. Вот я и развлекаюсь, отдыхая от её
ворчания. Тебе не страшно?
– Немного, мамочка! Твоя лошадка уж
очень неожиданно поскакала. Зачем ты её так сильно ударила? Ей было
больно?
– Наверное, мой мальчик. Тебе
удобно?
– Удобно, удобно! Куда мы поедем?
– Поскачем немного вон до того дерева
и вернёмся. Бабушка сильно боится за тебя. А ты уже большой, верно
ведь?
– Я уже большой! Папа говорит, что
скоро подарит мне маленькую лошадку!
– Жди у моря погоды, Хуанито! –
усмехнулась Томаса.
– Как это, мама? И почему у моря надо
ждать погоды?
– Это поговорка такая, сынок. Значит,
долго надо ждать. Понимаешь?
– Не знаю. Ты сегодня чем-то
недовольна. Я ведь с тобой.
Томаса улыбнулась, наклонилась и
поцеловала макушку сына. Заметила:
– Ты куда дел шляпу? Солнце уже
высоко.
– Ока свалилась, пока я бежал к тебе!
Ничего!
– А где папа с дедушкой?
– Уехали на поля. Тоже ссорились.