- Хорошо, - солгала Василиса.
- Неправда, - зачем-то сказал Демьян, хотя вежливо было бы со
словами согласиться.
- Неправда, - она вздохнула. – Странно. И… страшно. Меня еще
никогда убить не пытались.
Она потерла запястье, на котором отпечатался алый след.
- И наверное, убили бы, если бы не Сашка… у меня вообще-то есть
родовая защита, только…
- Вы ее не носите.
- Не ношу. И Марья пока этого не поняла, - Василиса покосилась
на сестру, что-то увлеченно выговаривавшую супругу. Выглядел
Вещерский до крайности виноватым, но отчего-то Демьяну казалось,
что и гнев княжны, и нынешняя виноватость княжича – часть чужой
игры, свидетелем которой ему было позволено стать. – А как
поймет…
- Заругается?
- Еще как.
- А почему не носите?
Не о том надо спрашивать, и не спрашивать вовсе, но сказать
что-либо утешающее, вроде того, что преступник понесет заслуженную
кару. Вот только ложью это было.
Не так-то просто найти человека, а уж такого, который
прячется…
- Так… вы бы видели этот перстень. Он тяжеленный… и неудобный до
жути. Вот и…
- Я тебе удобный сделаю, - пообещала Марья, которая,
оказывается, все-то слышала. – Или лучше браслетом?
- Браслетом.
- Вот и отлично… а пока… дорогой, вы не хотите что-либо
предпринять?
- Что?
- Не знаю, - Марья покрутила шляпку, правда, не с птицею, а с
парой проволочных ветвей, что переплелись над макушкой этаким
подобием дивных рогов. На ветвях виднелись каменные вишенки, а с
боков торчали тряпичные листики. – След поискать…
- Стерся давно…
- Это в нынешнем мире, - некромант отвлекся от изучения птицы и
посмотрел на Демьяна. И Вещерский тоже посмотрел на Демьяна.
И кажется все-то в крохотной этой лавке, чересчур тесной для
такого количества людей, посмотрели на Демьяна. В том числе
Василиса, и была в ее глазах такая надежда, что стало просто-таки
неудобно.
- И что надо делать? – спросил он, уже предчувствуя, что ему не
понравится.
Иначе отчего спина зазудела, и показалось, что ожили
нарисованные чудовища, заволновались.
Глава 8
На улице было… обыкновенно.
Так обыкновенно, словно ничего-то и не произошло, разве что
опаленные огнем деревья еще возвышались этаким напоминанием о
магическом огне. Но к утру и они исчезнут.
Как исчез, развеялся след.
Вот Вещерский встал и редкие прохожие, которым не сиделось в
этот полуденный жаркий час, сами собой отступили, будто почуяли
скрытую в сутуловатой фигуре княжича силу. И сила эта пролетела
волной, пронеслась да и развеялась, так ни за что и не
зацепившись.