А набережная опустела столь стремительно, что оставалось лишь
удивляться, куда вдруг подевались все люди, которых еще мгновенье
назад было много.
- Велика была милость богов, но и зависть человеческая тоже, -
слова подбирать не приходилось, они сами, одно за другим, всплывали
в памяти Демьяна. – Богател род, но чем больше богатства, тем
больше становилось тех, кто желал бы забрать себе, что серебро, что
чудесных лошадей…
Море темнело.
И небо.
Всполошенно голосили чайки, а волны подбирались ближе и ближе,
того и гляди пролетят по галечной косе, перемахнут через каменную
преграду парапета, которая и не преграда вовсе, и понесутся по
узким улочкам города, напоминая людям, что есть истинная ярость
стихии.
- Славны были воины рода, но на любую силу иная сила найдется. А
если не сила, то обман и предательство.
Василиса так и стояла, то ли слушала, то ли на море глазела, и
хотелось забрать ее, увести прочь, спрятать и от ветра, и от моря,
и от всего мира. Только… Демьян отчетливо понимал: не позволит.
Ей нужно.
И море это, и ветер соленый, оставляющий на губах крохотные
капли воды, будто слезы водяных коней. Или не водяных, но тех, что
помнили истинную силу степи.
- И однажды пришли к старейшине забытого рода гости, и сказали,
что славный воин желает взять седьмую дочь, ту самую, которая
способна была слышать голоса духов и умела прясть пряжу из лунного
света. Богатые дары предложили. И союз против врагов, коих было
немало. Долго думал старейшина. И не потому, что не желал отпускать
дочь, но потому как сомнения точили его сердце, словно червь
яблоко.
- А вы умеете рассказывать, - Василиса обернулась. – Красиво,
правда?
Небо почти легло на воду, и лишь узкая лента света отделяла одно
от другого.
- Красиво, - согласился Демьян. – Но… возможно стоит уйти? Вы
промокнете.
- Промокну.
- Заболеете.
- Нет… вряд ли… в детстве я часто болела, но не так, чтобы
серьезно. А теперь вот и вовсе… иногда даже хочется. Но не
выходит.
- И не надо.
Первая тяжелая капля разбилась о камень, оставив влажный след на
нем.
- Он согласился?
- Кто?
- Тот старейшина. Он ведь согласился, верно? И сыграли свадьбу.
И… на ней собрался весь род, правильно?
- Правильно, - Демьян подал руку, и Василиса ее приняла. Пусть
она и не спешила уходить, но само то, что эта женщина находилась
рядом, радовало. – Молодые принесли клятвы и обменялись кровью, их
скрепляя. А после было веселье и длилось оно день и еще ночь. На
рассвете же случилось так, что гости взяли оружие и убили хозяев.
Они вырезали всех, и молодых мужчин, и глубоких стариков, и
детей.