Марк представить не мог откуда взялась эта
тетрадь. Через сколько рук она прошла, прежде чем время спрятало её
в тайнике между прошлым и настоящим. Он понятия не имел, что
означают символы, начертанные на выцветшей обложке.
Агент затаил дыхание, словно боялся быть
обнаруженным.
Марк шагнул в темноту в тот момент, когда
офицер полиции появился в проёме двери. Освальд Уайтхед закрыл его
собой. Отвлёк внимание удостоверением агента ЦРУ. Неважно, что он
соврёт. Ни слова правды не сорвётся с его губ. Как
договаривались.
Перебравшись через завал мусора, Лоран
отправился к выходу во внутренний двор. Он ловко миновал полосы
препятствий и ловушки, повсюду разбросанные больницей, и вскоре
очутился вне здания. Подумав, агент устремился к торцевому блоку, а
оттуда по ветхой лестнице поднялся на второй этаж.
Выбор был небольшой. Каждое помещение
хранило воспоминания. Перед широкими окнами мелькали тени,
отбрасываемые фонарями, полицейскими маячками и выползшей на небо
луной. Иногда казалось, что в углах кто-то вздыхает. Марк
вздрагивал и осматривался, но находил только темноту. И он шёл
дальше. Выискивал свободный от призраков уголок.
Им оказалась бывшая операционная —
просторная комната со свисающей с высокого потолка хирургической
лампой. Вполне современной, по мнению агента. Под ней стояла ржавая
железная койка, накрытая обрывком простыни. У входа слева —
металлический стол для инструментов. В центре стены справа зияло
окно. Видимо, через него что-то подавали или в соседней комнате
находилась кислородная станция, пункт выдачи учётных медицинских
препаратов, предоперационный блок...
Лоран тряхнул головой, выбивая навязчивые
мысли. Он тенью скользнул в соседнее помещение.
Предположения Марка подтвердились, но лишь
частично. Здесь хранили хирургические инструменты. Изъеденные
коррозией стеллажи тянулись по обеим сторонам. Кое-где валялись
перевёрнутые кюветы и вскрытые стерильные упаковки с немецкими
надписями.
Тетрадь обнаружилась чуть позже. Она
материализовалась прямо из воздуха и упала к ногам Марка. Агент
чуть не разрядил в неё магазин своего пистолета. Запоздалая оценка
появившегося предмета спасла его от ненужного шума. Сердце бешено
колотилось в груди, когда он рассматривал странный символ ушедшей
эпохи. Дыхание перебило, как только Лоран коснулся полуистлевшей
обложки.