Наутро
мои планы не изменились – нужно искать людей. Позавтракав, снова заготовив
тлеющий трутень и еще несколько в запас, затушила костер, собрала все полезное,
что посчитала нужным взять, в том числе все припасы, затворила дверь домика и,
взяв Шайлас за ручку, двинулась в путь.
Первая
мысль – идти вдоль ручья. Все бы хорошо, только вскоре он обмелел и даже
каменная дорожка, некогда бывшая его руслом, постепенно истончалась, пока не
пропала совсем. Деревья похожи одно на другое. Кусты, трава, поваленные стволы,
насекомые… А еще влажная жара, пожалуй, она донимала сильнее прочего.
Ноги
и у меня, и у Шайлас быстро оказались изранены острыми камушками и сучьями, от
которых мало защищали тряпки, что я намотала на ступни.
Мы
шли до тех пор, пока не стало темнеть. Никакого зверья на пути не попалось, и
это можно считать огромной удачей! Но и к жилью мы не вышли. Шайлас в дороге
вела себя идеально – не плакала, на ручки не просилась. Шла, то напевая
песенку, то просто бормоча что-то тихонько; играла поднятой изогнутой палочкой,
ловила каких-то жуков. Уставая, не капризничала, но по ее замедляющемуся шагу я
быстро понимала, что пора совершить очередной привал.
Когда
начало темнеть, а к жилью мы так и не вышли, я немного запаниковала. Шайлас
отчаянно зевала и терла глазки, животик ее исполнял замысловатые рулады, как,
впрочем, и мой. Ну хоть костер удалось разжечь без проблем. Ужин мало чем
отличался от завтрака. Сил искать еще что-то съедобное не осталось, воду несла
в горшке. Вареный орех не приелся. Да и голод не спрашивал особо. Порадовалась,
что Шайлас ела все больше и больше. Животик малышку не мучил, значит, странная
еда усваивалась нормально.
Из
последних сил натаскав веток с ближайших неколючих кустов, соорудила нехитрый
шалаш, в котором мы с Шайлас и устроились. Ночью я попала в сон малышки сама по
себе, ничего для этого не делая. Девочке снились игры с другими детьми. Все
были одеты в более-менее приличные наряды, только вот лица всех, кроме Шайлас
расплывались, черты их менялись, не оставаясь статичными. Уже утром,
анализируя, я поняла, что это были не воспоминания, а скорее фантазии, мечты.
Шайлас не играла с другими детьми, хотя и хотела этого, а ее грезы находили
отражение во снах.
Утром
Шайлас радовала хорошим настроением. Щебетала, резвилась, но то и дело
подбегала ко мне, прижимаясь крепко-крепко. Как же мало ей нужно для того,
чтобы чувствовать себя счастливой! Да и мне тоже, - улыбнулась, в очередной раз
отвечая на объятия малышки.