Это были мои старые друзья, соратники по оружию. Лица их отражали смесь гнева и решимости. Их мечи блестели в свете заходящего солнца, готовые к бою, которого на самом деле ни одна из сторон не желала.
Да, я твёрдо понимал, что в моём состоянии противостоять пяти хорошо обученным и вооружённым всадникам — полное самоубийство. И главное, это были мои друзья детства, братья по оружию, с которыми я разделял радость побед и горечь поражений.
Да, этой схватки я не переживу. И тогда…
Они убьют мою ромашку.
Я сделал осторожный шаг назад, каблук сапога скользнул по неровной поверхности камня и с обрыва сорвалось несколько каменных крошек. Сердце бешено забилось в груди, когда почувствовал холодную смертельную пустоту сразу за своими ногами. Я стоял на самом краю, где каждое дальнейшее движение могло означать падение в пропасть.
Мои бывшие друзья стояли передо мной с непроницаемыми взглядами, одетые в потрепанные кожаные доспехи, у каждого на боку висел наёмнический меч. Лошади беспокойно переступали с одной ноги на другую, резко и шумно выдыхая искрящийся напряжением воздух, почуяв беспокойство хозяев.
Я распрямил плечи и пристально посмотрел в глаза своим собратьям, ища хоть малейший признак сомнения или страха, который мог бы дать мне преимущество в этом неравном противостоянии.
— Уходите, — проговорил сухим голосом, стараясь скрыть тревогу. — Мы все можем уйти отсюда живыми, если вы просто повернёте лошадей.
Но мои слова, казалось, потерялись в ветре, нагонявшем грузные тёмные тучи, собирающиеся над высоким обрывом, на краю которого сейчас могло произойти ужасное.
Моим страхам и отчаяниям, решительности и безвыходности вторили раскатистые грохоты далёкой грозы.
Я обернулся к дрожащей девушке, стоящей тихо чуть в стороне от меня. Она обхватила себя руками, а глаза были расширены от страха, но казалось, что она верит в силы своего защитника.
— Я не дам им тебя забрать, — прошептал, зная, что ветер донесет до неё мои слова.
Осознавая, что время, что замерло перед неотвратимым, закончилось, я сделал шаг вперёд, приготовившись не только защитить девушку, но и сражаться за собственную жизнь на краю этого смертельного обрыва, что может стать шансом на спасение или заберёт сегодня много жизней.
— Уходите, — прошептал я ровным, уверенным голосом, но сам услышал, как в нём сквозит усталость. Рана горела огнём, сил оставалось немного. Схватка с медведем много забрала.