Дарина
Даже в таких богатых домах, как у нас, не было
слуг на женской половине. Девушкам запрещалось работать. К нам, кроме отца и
моих братьев, никто заходить не мог. Зато у мужчин были слуги — парни. Это люди
из бедных семей, не имеющих возможности учиться в институте. Я была на мужской
половине, проходила коридором до выхода из дома. Маме разрешалось заходить: в
кабинете отца и спальню.
Я вышла во двор, окружённый высоким забором. У
фонтана сидели две жены отца. Пикайр фыркнула при виде меня и ушла в дом. Эта
дама на год младше моей мамы, а мнит себя главной.
Я расправила платье и села на лавку рядом с
Милтой.
— Здравствуй, Дарина, — улыбнулась девушка.
— Здравствуй, Милта. Как тебе живётся у нас?
Милта была моя одногодка. Неделю назад отец
взял её четвёртой женой.
— Пикайр и Висна постоянно издеваются. Сейчас
Фаск только меня зовёт в свою постель. Они этим недовольны. Я же не против,
пусть забирают его с потрохами, лишь бы меня больше не трогал. Только твоя
мама, добрая душа, заступается за меня.
— Мы с тобой одногодки. Она тебя воспринимает
как дочь. Мама и Висна сейчас готовят ужин. Сегодня их очередь. Скоро пойдём
кушать.
Ветер подул в нашу сторону, и я почувствовала,
что на мужской половине жарят шашлык. Мы тоже едим мясо, но у нас нет мангала.
— Тебе скоро замуж, Дара? — неожиданно
спросила девушка.
— Отец сказал, что через месяц. За нас же он
решает.
— В других странах, наверное, не так, —
вздохнула Милта.
— Что мы знаем о других странах? Только то,
что они есть. Те знания, что даются в школе, я изучала напрасно. В жизни они не
пригодятся, — я махнула рукой.
— Скажи спасибо, что вообще ходила в класс.
Лет пятьдесят назад девочек учили лишь два года. Умеет читать, писать — и
хорошо. Остальное ей ни к чему. Я из дальней горной провинции. Там до сих пор
так. У меня два класса образования. Могу надписи на упаковках с продуктами
прочитать — и ладно.
— Жаль. Ты хорошая девушка. Красивая.
— Меня хотели первой женой отдать, но твой
отец заплатил за меня больше.
Из дома выплыла полноватая Висна. Быстрой
походкой она подошла к нам.
— Чего расселись? Двор подметите, —
скомандовала она и влепила мне затрещину.
— Не смей её бить, глаза выцарапаю, гадина! —
крикнула мама, подбегая ко мне.