Подумаешь, сорвался в тот раз на
стажёра. Бывает. И так был на взводе из-за Барона: дурной пёс
выскочил за ворота и сиганул под машину. Иришка чуть с ума не
сошла, когда выбежала за Бароном, а он — весь в крови, в двух
метрах от дороги, отброшенный ударом.
Четыре пса у Иришки во дворе, три
кошки, а достаётся всегда Барону. Хорошо, что спасли ушастого
негодяя: знакомые ветеринары — волшебники.
Он попытался представить идущего на
поправку пса в дурацкой послеоперационной попонке.
Но вместо поправляющегося Барона в
голове возник укоризненный Кошкин. Макс пару смен после инцидента
со стажёром бросал на Егора печальные упрекающие взгляды, а сам
стажёр перестал попадаться на глаза и вроде как начал работать с
ночными. Ну и пусть. Если за два месяца не нашёл времени и желания
обсудить свои перспективы в Б-четыре, значит, не очень-то и
хотел.
Собственно, Егор и сам полагал, что
они не сработаются. Петров слишком своевольный, слишком
самостоятельный: приказов не слушается, самодеятельность разводит.
А с такими привычками можно не только самому погибнуть, но и
команду погубить.
Хотя в том, что со стажёром, только
что видевшим смерть человека, стоило быть помягче, Максим, пожалуй,
прав. Но теперь-то что — было и было.
Егор вышел на «Перекрёстке» и, ёжась
от холода, поспешил в кондитерскую.
— Пять эклеров, пожалуйста.
— Обычные, фисташковые или
шоколадные? — улыбнулась хорошенькая блондинка в голубом форменном
платье.
— Обычные.
Валентина Семёновна больше всего
любила именно такие.
А вот потом, по пути к Иришке, можно
будет шоколадные купить: они с Тёмой всё шоколадное обожают. Хотя
через весь город на маршрутке стоит ли? Всё-таки на своей машине
несравнимо удобнее.
Егор, не отвечая на улыбку
продавщицы, расплатился и забрал коробку с пирожными.
Уже у самого подъезда зазвонил
телефон.
Он глянул на экран: Наташа.
— Да, Наташ.
— Егор, привет. Прости, что так
рано... И ещё раз прости, мне ужасно стыдно, но у тебя же выходной?
Ты же приедешь сегодня?
Кажется, она всхлипнула. Женькина
жена... вдова всегда была чувствительной и чуть что готовой
расплакаться. Женя считал её эмоциональность ужасно милой и
искренне старался жену не расстраивать.
— Да, конечно, Наташ. Как всегда.
— Ты не должен, Егор! Я тебе каждые
выходные твержу: ты не должен! То есть сегодня... ой, я такая
глупая! Ты прости, — она всё-таки всхлипнула. — Лена заболела, вот
и я вся на нервах. И Кир тоже...