С едой в доме всё было не сказать, чтобы очень плохо... Ястреб
старухи периодически летал за продуктами в Косой Переулок, но
миссис Фергюсон не притрагивалась к свежей еде сама и не позволяла
этого делать нам до тех пор, пока все прошлые остатки не будут
окончательно употреблены в пищу. То есть даже очевидную просрочку
выжившая из ума волшебница запросто отправляла в свою излюбленную
похлёбку, от запаха которой у нас слезились глаза и рьяно
протестовал желудок.
Именно поэтому мы и стремились спуститься ранним утром в
кладовую рядом с кухней, дабы насытиться свежими припасами. И
сделать это было возможно лишь в том случае, если миссис Фергюсон
останется дремать у себя в комнате.
Чары бесшумного шага не работали. Вот совсем. Они блокировали
звук, исходящий от соприкосновения нашей подошвы с поверхностью, но
развалина, что по какой-то глупой ошибке называлась домом, чхать на
это хотела. Любое давление на древесную часть вызывало цепную
реакцию во всём доме, который чуть ли не трещал по швам от каждого
нашего шага. Поэтому приходилось действовать медленно и аккуратно,
останавливаясь после каждого шага, дабы дать прошлому скрипу
затихнуть.
Дни в доме со старухой были омрачены не только лишь едой:
поведение зловредной бабки частенько доводило девочек до слёз, а
меня до сжатых кулаков. Маразм вкупе с деменцией был настолько
глубоким, что хотелось наорать на паршивую бабку, или сделать с ней
чего похуже.
Ну правда — с самого момента нашего прибытия эта сволочь решила
объяснить состояние собственного жилища... Нашим же появлением!
Вменялось в вину всё: и прохудившийся пол, и грязь, и сквозняки, и
разбросанный мусор... А мы, понукаемые её излюбленным жалящим
заклятием, всё это драили, очищали, чинили, убирали...
Когда дом был приведён в относительный порядок, нас отправили на
улицу — трудиться в поте лица, избавляясь от зарослей и приводить
внешнее состояние жилища к приемлемому для жизни уровню. Вот только
в средствах мы были ограничены — больше бабкиного старческого
сумасшествия была только её жадность. Даже порцию еды нам давали
маленькую, что уж говорить про материалы для обновления дома,
которое требовала от нас эта злосчастная рухлядь.
Чаша терпения уже стремительно показывала дно. Ещё немного, и я
в ответ на очередное жалящее заклятие применю что-то своё — более
боевое и убойное.