— Леди Арис! — улыбнулся Юлий. — Я был немало позабавлен
новостью о нашем с ней родстве.
Припомнив о родстве, его высочество взглянул на Алессана, но к
разговору приглашать не стал — напротив, бережно поторопил
магичку:
— Поедемте, леди Лея? Кони застоялись — негоже выторговать
лучших скакунов императрицы, только чтобы обеспечить нам две пары
добросовестных ушей.
Воздух сгустился, невидимые чародейские ступени легли под ноги
леди, ведя ее к узорному седлу. Лея сделала первый шаг, опираясь на
руку Юлия, и Алессан не удержался от едкой заметки:
— Я полагал, что у занятой леди Астер нет времени для праздных
верховых прогулок.
Лея, замедлясь на миг, приподняла уголки губ:
— Вы ведь ее не спрашивали.
С неспешной грацией, так ей присущей, она поднялась в седло,
кивнула свысока и тронула поводья.
Лис отступил от их пути на несколько шагов назад. В стиснутую
ладонь впилась поддельная луна — по ней так ничего и не решили.
Всадники аккуратным шагом двинулись к чугунным воротам у
дальнего края парка — должно быть, улица за улицей, обойдут весь
город за неторопливой и приятною беседой. На пригородные луга,
пожалуй, не посмеют без приличной компаньонки — но Лея
Сальвадоровна умеет удивить.
И это не давало Лису связно мыслить.
Довольно лгать себе — он давно уже ищет леиной улыбки отнюдь не
ради подтверждения «достойного союза».
— Итак, чтобы она расцвела, ваше солнце должно греть, а не
светиться.
Лис обернулся на аграрника, спуская гнев.
— Как вы смеете давать мне подобного рода советы?
— Я для этого и нанят, господин Алвини, — напомнил тот. — Мы
проводим тренировку, о которой вы изволили забыть.
Белый бутон торчал из брошенных кустов как будто осуждающе.
— Мои извинения, — опомнясь, процедил юноша, и снова посмотрел
на удаление фигур двух ладных всадников.
За ними же следила половина парка — его высочество Юлий Терини и
непредсказуемая Лея Астер даже по отдельности были весьма любопытны
для света, а уж общая их прогулка становилась порядочным событием.
Происшествие особенно украсилось аффектом юного Алвини, глядевшего
на выбранную батюшкой невесту с плохо укрытой болью.
Выдохнув резко, Лис вернул свою мимику под контроль — но,
кажется, бессмысленно и запоздало. Публика скользила по нему
сочувственными взорами, сейчас же деликатно отводя их к серым
уткам.