Арис так старательно молчала на этом высоком завтраке, что
избежала стать посмешищем, но любопытные глаза родни заставили ее
сидеть в мурашках и не чувствовать вкуса еды на тончайшем
фарфоре.
Она еще не оправилась от утренней тревоги, когда Себастьян
забрал ее на загадочный ужин к послу.
Гости не успели коснуться молоточка — слуга-тассирец отворил и с
молчаливой угодливостью повел их сквозь миниатюрный холл. Створки
задней двери распахнулись обе сразу, и гости изумленно замедлили
шаг: задумка зодчего внезапно открылась им правильной гранью.
Тесная с торца, вилла убегала вглубь весьма пространно — и в
прямоугольнике закрытого двора дышал прохладою пленительный
вечерний сад.
Дорожки укрывались кроной груш, из ветвей торчали красные
диковинные птицы, по искусственным руслам с цветными камнями
гремели ручьи. В сердце сада на мраморной площадке ломился от
изысков мозаичный стол — и гостеприимно улыбался смуглый восточный
юноша немногим старше Себастьяна.
Черные усы и острая бородка придали ему возраста, но наделили
некоторой лихостью, а платье подчеркнуло экзотический портрет. В
старых ладийских сказах царевны порою прятали в рукава косточки от
дичи — в красных рукавах селимовых одежд легко утонул бы весь ужин
и графин с вином.
Мягко взглянув, принц первым кивнул Себастьяну, означая
ладийское приветствие, затем коснулся рукою сердца уже
по-тассирски.
Этикет в данном случае был непрост: сын чужого султана являлся
гостем на этой земле, но хозяином в доме — и это еще без учета
фамилии Арис. Флавий, провожая, рекомендовал им держаться свободно
— встреча назначена принцем как частная, Арис не выступает от лица
империи, а Себастьяну и вовсе невыгодно красоваться манерами.
— Счастлив, что вы озарили мой дом, — в полном согласии с этой
указкой приветил Селим. — Господин Себастьян, прекрасная Арис —
чувствуйте себя без церемоний.
«Он избегает назвать Арис леди! — нашел Себастьян. — В самом
деле не знает?»
Гость поклонился чуть ниже Селима, признавая статус, однако,
любезность проявил не более, чем нужно.
— Вы оказали нам большую честь, — заверил он. — Однако, мы
гадаем о причине.
Принц качнул головой, не меняя улыбки.
— Только безумец говорит о делах, когда гости томятся жаждой на
пороге его дома.
Гости куда более томились неведением, но, очевидно, посолу
претила деловая хватка итирсян. Спешить, когда тебе ниспослано
такое изобилие? Грешно!