Господина казначея здесь видели и прежде — Печатный двор
подчинялся Имперскому банку. Двое оружных ловцов, очевидно, были из
Земских. Жилистый старичок в черной форме имперского мага тоже
знаком — в июне снимал отпечатки ладоней для чарования двери и
числился, верно, за тем же Приказом. Новым был высокий господин в
темном камзоле. Трифон занывшею опытной шеей почуял — трепки жди
аккурат от него.
Первым, впрочем, приветил казначей с обычною внешнею лаской:
— Добрый вечер, усердные мои молодцы. Сегодня нас почтил гость —
господин Алвини.
Он указал на высокого, подтверждая самые дурные предчувствия
своих усердных молодцев. Главу Земского приказа могли не ведать в
лицо, но уж имя его знал в Итирсисе всякий.
— Он имеет вам нечто сказать и желает услышать ответы, —
продолжил казначей. — Диего Бернардович особенно ценит краткость и
точность.
Мастера с ветошью в руках не успели даже перепуганно склониться,
когда Диего принял слово и сходу задал свой немыслимый вопрос.
В подвале стало густо и тихо, точно под толщей воды.
— Как случилось, что из этого цеха выходят фальшивки? —
раздельно повторил он.
Никто не рискнул и дышать, не то, что ответить. Учетчик зримо
задрожал, не смея заново открыть свою шкатулку и приглядеться к
линиям печати.
Старичок-маг в форме неторопливо двинулся вперед, обогнул со
вниманием два станка и замер возле третьего.
— Этот, — указал он тонким неприятным голосом.
Трифон и Казимир при станке стали цвета своих ассигнаций.
Старичок потянулся к медной пластине — именно ей штамповался узор,
она же передавала бумаге и нужный чарованный код.
— Плата поддельная, — заверил он в общем безмолвии. — Грубая
работа. Чары в рамку точно вплетал не я.
— Как она здесь оказалась? — вопрос магистра в точности совпал с
неслышным стоном Трифона — тот почти удивился, откуда в его
внутреннем голосе такая сталь.
Все три мастера не знали, где искать слова ответа. Лопотать о
невиновности в застывшее лицо магистра — только сильнее
гневить.
Диего и сам полагал, что причастные к подмене штампа здесь давно
бы уже не трудились, однако, благодушничать не торопился. Согласно
неохотной исповеди казначея, фальшивки отсюда летели в последние
восемь дней. Качество промежуточных банковских проверок Диего
комментировать не стал — за что и казначей ни словом не отметил,
что ловцы магистра охраняют Печатный двор тоже весьма
посредственно.