— И как он прознал, что дверь зависла? — вторил Казимир.
Этот вопрос был куда интересней.
Собранный вмиг, Диего шагнул мимо своих ловцов обратно к двери и
рукой приказал всем замолкнуть. Даже лев-казначей соизволил
послушаться мага — только смотрел, приподняв одну бровь. Магистр
невидимо щупал поток на распахнутой двери почти две минуты.
— Наружу ничего не идет, — от станка подтвердил старичок, тоже
напрягший магический слух.
Мрачный Диего еще погладил бронзовый круг на двери, но в самом
деле не нашел в его потоках никакой подсказки.
— Неужто поджидал случайных сбоев? — все-таки вплел казначей
деликатный голос.
— Скорее, сам его устроил, — ответил вдумчивый магистр и вышел
дальше в узкий коридор.
— Не мог он достать потоком снаружи до этой двери, — старичок
убежденно поджал свои тонкие губы. — Не услышал бы код через толщу
земли и камня. Мы все учли.
Диего спорить не стал, но вдруг нагнулся и, не касаясь даже
чарами, сам поднял с пола некое подобие соринки. Он еще
рассматривал находку, когда старичок подобрался к нему и тоже обрел
под ногами нечто, весьма его удивившее. Маги переглянулись медленно
и мрачно, однако, в их глазах уже сквозило понимание.
— ДДОС, — резюмировал негромко старичок. — Паршивец положил мою
защиту.
— «ДДОС»? — напомнил о себе господин государственный казначей.
Он еще сильно походил на льва, но отдыхом от него веяло с каждой
минутою меньше.
— «Долбить до отказа системы», — с терпеливой неохотой пояснил
ему Диего. — Артефакт вынуждают работать непрерывно, до истощения
всего заряда.
— Каким же образом, если снаружи, говорите, дотянуться он не
мог?
— Муравьи появились в тот день? — взглянул Диего на взмокшего
Трифона.
Тот закивал с неожиданной радостью — ну как вся вина теперь
окажется на маленьких крылатых тварях! Такого поворота на свою
молитву он и полагать не смел. Господин Алвини в самом деле
перестал заниматься мастерами и далее общался только с равными.
— Муравьи на подходах к подвалу были чарованы так, чтобы
артефакт принимал их за крупные создания, — подводил уверенный
итог. — Дверь проверяла каждого из тысяч на право доступа. Затем
она иссякла и, согласно алгоритму на этот случай, намертво
заперлась.
— Ему оставалось только дождаться паники, — без труда теперь
домыслил казначей. — Наглость и офицерской мундир пробили ему
доступ внутрь.