— На кого мне составлять наш уговор?
Великое диво — дверь отворилась в третий раз. Такого изобилия
желающих лавка не видала и во снах.
Теперешний пришелец не был голубых кровей, но трудно оказалось
применить к нему именование «пониже»: нарядный молодой купец едва
не снес косяк, и, выпрямившись, занял половину помещения.
— О! Да я некстати? — ничуть не огорченный, он подбоченился и
оттого стал еще шире. — У вас уж покупатели?
— Я непременно уделю вам время, — хозяин почти лепетал, не веря
странным совпадениям.
В смятении он проследил за молодцем: тот прошелся вдоль и
поперек, противно скрипя левым сапогом, после чего нашел себе
местечко — припал плечом к двери в дальнюю комнату и закрутил
ручищи на груди. Створа обреченно хрустнула.
То, как богатырь невзначай перекрыл проход, лавочнику вовсе не
понравилось. Он запоздало осознал, что оба раза первый юноша не
оглянулся на сенную дверь. Чернявый ведал в точности, когда и кто
войдет.
На этой мысли первый указал в бумагу тонким пальцем, тактично
возвращая их вопросу его имени:
— Пишите на Себастьяна Карнелиса.
— Карнелиса?..
Холодный пот прошиб хозяина, когда он сопоставил всех троих.
Лавочник сделал шаг за конторку и без надежды потянулся за
припрятанным ножом, но в этот миг почувствовал, что локти приросли
к бокам.
— «Незримые путы», — любезно пояснил вальяжный франт от
подоконника.
Его фигура заграждала лавку с улицы — по-видимому, тоже не
случайно. Хозяин стал бледнеть, тогда чернявый заключил, что,
наконец-то, узнан и можно говорить без экивок.
Спокойный Себастьян присел на ручку посетительского кресла.
— Нахожу нужным представить вам господина Алвини, консультанта
украденной вами разработки, — не изменил он тона, — и Дария
Гральтена, совладельца оружейной, коей вы также нанесли ущерб.
Опутанный хозяин промолчал и выдал свою панику лишь
выразительным вращением очей. Ноги его тоже не желали подчиняться —
да и куда укрыться от богатыря и магов? Подумав, он склонился скупо
и натужно.
— Не отрицаете? — одобрил Себастьян. — Весьма разумно.
Лавочник ответствовал дрожанием ноздрей, рождая тягостную паузу.
Подловили, заперли — что следом? Примутся по полу возить или так,
властью покуражатся, языки желчные разомнут? Гости как будто и сами
еще не решили. Благородные, должно, ручки марать не желают, даже
равный купец — и тот как на вошь смотрит.