Лис подивился, когда это Себастьян успел подсобить его Лее в ее
хлопотах, но разрешил себе даже улыбку: Карнелиса и впрямь не
мешает подкормить домашними пирожками.
Сложив руки на груди и с бумагой под мышкой, он снисходительно
созерцал, как Лея в сомнении меряет глазами короб: не самой же
тащить! Аромат из него сочился, впрочем, пленительный до урчания в
желудке.
— Как чувствует себя пациент? — солидно спросила магичка.
Кумушка аж в ладоши хлопнула.
— Нога совсем как новая! Но вставать не пускаю, как ваш генерал
повелел.
— Капитан, — поправила Лея механически, все еще с трудом
воображая сцену, в которой она заявится к его высочеству с эдаким
подарком.
Алессан уже подумывал снять пробу с древесникова прибытка, когда
поминание капитана звоном отдалось в ушах. Себастьян от роду званий
не носил.
А кто носил… Мыслимо ли?
— Капитан?
Как тяжко далась ему озорная небрежность этого вопроса!
— Юлий Антониевич, — подтвердила невеста.
Вдох и медленный, неслышный выдох.
— Его высочество добрался и сюда? — фальшивая улыбка еще
держалась.
Лея взяла тон почти благоговейный.
— Да, и очень помог мне вчера с лечением перелома, — расхвалила
она. — Отточенные навыки военной хирургии делают ему честь.
Очевидно, что он ценит вверенных ему людей любого ранга — и здесь я
нахожу с ним редкое в Итирсисе единство.
Алессан оглох на мгновение.
"Отточенные навыки!.. Редкое единство!.."
Плутовка! Все понимает, но глаза — озера ясные.
— Огромное сердце господина капитана трогает меня до слез, —
умилился он, не разжимая зубы.
— Чудесно, что вы согласны со мною! — прибавила девица. —
Представьте, Юлий Антониевич предложил содействовать и в других
значимых для меня вопросах.
Леино восхищение резануло по живому, но каков сам кузен!
Случайна ли его встреча с упрямой невестою Лиса?
Кавалер досчитал до трех, заставил себя ослабить челюсть и сузил
глаза уже с неторопливым хищным предвкушением.
— На этот раз, уверен, кузену воздастся за его неутомимое
радение.
Даже в отпуске его высочество развернул военную кампанию?
Что ж! Алессану давно не хватало вызова.
В Итирсисе: все еще 1 августа, вторник
Ноги несли царевича Флавия через Соборную площадь в недавно
купленный дом, пока сознание обозревало планы Оружейного
приказа.
Императора-отца еще точат сомнения в бывшем пленнике, но царевич
верил, что шаг за шагом покажет себя сыном своей земли, ворочая
дела ко всякой пользе.