Конкурс оружейников затеяли до возвращения Флавия, зато работа с
заявками легла уже на его плечи, весьма ободрив плодами: и опытные,
и совсем зеленые столичные дельцы кипели изобретательностью.
Вязаная защита была настоящим прорывом — на присуждение победы
действительно не повлияло то, что в технической стороне проявился
талант его дочери. Впечатлил и будущий зять, хотя идея пуговиц
воплощена пока лишь начерно. Ловкий Диего едва дождался итогов
конкурса, чтобы тотчас выхватить горячую магическую новинку из
ведения Оружейного приказа под свое железное крыло.
Десятки иных интересных затей остались без инвестиций — но
Флавий уже принялся искать ходы и к ним.
Кроме того, пора стандартизировать сложные механические орудия и
в целом разузнать о нуждах армии из первых уст, а не штабных
бумажных кляуз. Поймать на разговор хотя бы Юлия: капитан-племянник
только с полей, он молод и еще не разочарован в прогрессе…
Задумываясь, царевич снова тер запястье, хотя тассирские
антимагические браслеты сняли на заре весны. Он снова чародей, у
него есть какая-никакая власть и много, очень много почти
юношеского рвения. Почетный плен отнял годы, ему за сорок — а он,
воспитанный для управления, еще никто в имперском строе!
Флавий поднял голову к небу, позволяя солнцу ослепить себя до
белых пятен.
Смуглые иноверцы звали Северным Солнцем его самого. Красиво,
если бы не так фальшиво — кружево их национальной лести не мешало
держать его в абсолютном бесправии, высмеивая даже намеки о
выкупе.
Дрогнула улыбка — постыдная беспомощность осталась там, за
степной пограничной заставой. Теперь "северное солнце" — это лишь
круг на небе, совсем домашний: жалеет и греет, а не давит макушку
до обморока.
Царевичу впредь не услышать это прозвание в свой адрес, не
морщиться от предвестия унизительных лукавых бесед.
— Очи ли мне лгут? Я вижу Северное Солнце!
Затылок словно стукнули изнутри.
До мурашек знакомый голос, ненавистное приторное "ч" в
акценте…
"Все-таки перегрелся?" — почти поверил царевич, пока опускал
глаза от небесной дали и пытался вернуть себе зрение. Белые пятна
нехотя растаяли, обступая всадника на вороном коне посреди Соборной
площади.
Селим.
Сын султана от младшей жены, постылый призрак из прошлой
жизни.
По своему обычаю — в кричаще-красном, и длинный муслиновый шарф
оседает после задорной скачки.