Словом, идеальное состояние для допроса.
"Это он хотел говорить", — поправил себя Диего, поднимаясь из-за
стола и садясь на его край перед Хавьером — привык, чтобы на него
взирали всегда немного снизу.
— Я не планировал свиданий, — поприветствовал магистр
безразлично. — Так что излагай покороче и уйдешь к себе спать.
— Я туда не вернусь, — прохрипел Хавьер, нездорово сверкая
красными очами.
Диего не счел нужным отвечать на нелепицу — не на охоту же он
узника зовет! Даже двое стражей за спиной Хавьера сдержали
неуместные улыбки.
— Он меня достанет и добьет, — не дождавшись возражений, сам
продолжил артефактор.
Магистр молчал — вопрос был очевиден и без лишних сотрясений
воздуха.
— Я знаю, он ждал только инструкций, — выдавливал слова Хавьер,
все еще избегая имени. — Видно, Селим привез оттуда приказ —
прикончить меня, а не вытаскивать.
Разумеется. Прибытие султанского сына должно было здесь выплыть
так или иначе.
— Ты верил, что Тассир за тебя заступится? — Диего искренне
удивился детской наивности изменника. Впрочем, и соломинка порою
мнится тонущему крепкой лодкой.
— Им еще нужен древесник моего уровня, — ответил узник
убежденно. — Поэтому я сдал тогда не всех.
В сущности, он никого тогда не сдал — общение с людьми султана в
Ладии велось через единственного посредника. Однако предатель
открыл место, где его дожидался кортеж с украденным архивом — и
взятие этих подельников уже дало Диего обширные новые нити.
Выходит, Хавьер знал больше — и сумел кого-то утаить.
— За что едва не поплатился жизнью, — брезгливо заметил
Диего.
Артефактор на миг отвернулся в стену.
— Просчитался, — признал он. — Куда мне в интригах до вас,
порождений ехидны.
Диего постучал пальцами по столу в обманчивом равнодушии.
Само собой, он и не думал, что возможно вычистить столицу
полностью, но зацепить еще одного — победа немалая. Если Хавьер не
лжет, эта шишка работает высоко и дерзко.
История с тассирской сетью развивалась бурно и двояко. С одной
стороны — повязали многих, нашли концы десятка странных дел и кто
еще знает, сколько предотвратили. С другой — сам Тассир обвинить
удавалось лишь косвенно. Пойманных разговорили, но кроме их слов
ничего толком не было. Тем временем, приезд владыкиного сына
означал переход в новую фазу, где Ладии необходимо иметь веские
основания для диктовки условий оступившимся "союзникам".