Словом, Алессана встречали тепло, раз даже спросили об участии в
деле с тассирским шпионом и деревом. Он излагал охотно,
выверенно-скромно, замечая и роль Себастьяна в раскрытии этой
интриги.
— Молодой Карнелис? Наслышан, — отметил надзорщик столичного
судоходства. — Ладия богата на таланты. Как вы о нем судите?
— Замкнутый, немногословный, — задумался юноша, — и человек
дела. Империи нужны такие люди.
— Темпераментом в отца, полагаю, — кивнул глава Почтового
приказа с большим пониманием вопроса. — Все Карнелисы таковы.
Алессан приподнял бровь, подумав о неукротимой Виоле Базилевне,
но разубеждать сановника не стал — пора привлечь несколько внимания
к другой барышне.
— Не забудемте и роль его невесты в этом деле, — прибавил
Алессан. — Одаренная особа, красавица, очень продвинувшая нас в
раскрытии злодейской защиты дерева.
По лицам двоих собеседников Лис угадал, что роль барышни
обсуждалась в свете куда менее. Однако задача стояла торить дорожку
Себастьяну и Арис в общество — света им не избежать, так что лучше
сразу обернуть знакомство с ними честью.
— Кто же эта муза господина Себастьяна? — спросил почтовый
глава.
Алессан сделал загадочное лицо.
— Благородная леди Арис пребывает в столице инкогнито, — сказал
он. — Однако, будь я вправе дать рекомендацию, советовал бы при
встрече не обманываться простотой ее манер.
— Иностранка? Принцесса?
Юный маг изобразил на своих губах задвижку и значительно
улыбнулся — мол, он и так уже чрезмерно разболтался.
— А как же его высочество? — напомнил он, как будто меняя тему,
хотя лишь перевел ее с дочери на тайного отца. — Флавий
Максимилианович тоже оказал следствию значительную поддержку. Что
слышно из дворца?
За судьбу Флавия Лис искренне печалился, выделяя того среди
двоюродных дядек после совместных приключений с деревом. Лишь
весною вернувшийся из двадцатилетнего тассирского плена, царевич не
мог похвалится доверием первых лиц.
Надзорщик судоходства изобразил сочувствие к этой беде, хотя
внешнее мало значило в этих стенах.
— Я обедал с императором о той седмице, и Флавий Максимилианович
был за семейным столом, — поделился он. — Едва ли тассирский след
забудут скоро, но смею думать, его позиция крепнет. Ее величество
уже смотрит на сына совсем тепло.
— Увидим ли мы его у Элены Филипповны? — спросил Алессан. — Он
жил при тассирском дворе и мог бы украсить вечер экзотическими
баснями.