Маг аккуратно закатал рукав моей
левой руки, нежно провел пальцем от запястья до локтя, словно
примериваясь. В итоге выбрал по каким-то одному ему известным
параметрам подходящее место чуть выше запястья. Достал из кармана
огромный кинжал и парочку металлических серебряных браслетов,
соединённых тонкой цепочкой.
- Не бойся. Нужно потерпеть. Будет
больно, но бояться всё равно не стоит. Страх не спасает от боли, а
лишь делает её сильнее. Я постараюсь сделать всё быстро. Вам
придется подержать дочь, — обратился он уже к моему отцу.
Папа подхватил меня на руки, шепча
что-то успокаивающее, прижал к груди крепко-накрепко. В следующий
момент я ощутила жгучую боль и закричала. Громко, надрывно, но,
увы, без слез. Мне казалось, что руку мне отрезают, и боль эта не
прекратится никогда. Маг споро надел браслет, запихнув его под
кожу, стянул концы надреза и замотал тугой повязкой.
- Ну вот и всё. Прости, но иначе
никак. Я бы и рад обезболить, но на тебя моя магия не действует.
Потерпи чуток, сейчас станет легче. Боль у вас, матаморфов, тоже
проходит скоро. А к завтрашнему дню и рана заживет.
Я баюкала ноющую руку, но знала, что
маг прав. Боль отступала. Уже казалось, что она принадлежит не мне,
а кому-то другому. Вот-вот и вовсе упорхнет вдаль, туда ей и
дорога.
Маг оказался не злой, работа у него
просто такая. А что зверская слегка, так что поделать, бывает.
Пока он подробно рассказывал
родителям про метаморфов, я разглядывала свое новое украшение.
Тонкий серебристый браслет. Второе кольцо, которое было соединено
цепочкой с зашитым под кожу, выглядывало из-под повязки. Мне даже
понравилось. Деревенские украшений почти не носили, разве что по
праздникам, и точно не дети, а у меня теперь всегда браслетик
будет. Глупая, глупая Шелль! Много позже я возненавидела этот
браслет. Поначалу причиной стал тот факт, что его приходилось
менять каждый год, раз за разом проходя через адскую боль. Мало
приятного, когда тебе кожу на живую режут, а что делать? Я росла, а
браслет нет. Во второй раз воспоминания о моей первой боли
показались мне лёгким дуновением по сравнению с происходящим. Тогда
нужно было не просто надеть на меня новый, нужно было сначала
вырезать старый браслет, за год ставший неотделимой частью моего
тела. Но лишь став взрослой, я поняла, что это не просто браслет,
это напоминание о том, что я изгой. Вот тогда я возненавидела
мерзкое «украшение» по-настоящему, с той неистовой силой, что
присуща лишь одержимым людям. Браслет был для меня живым существом,
моим истинным врагом. Именно на нём сосредоточились все мои
негативные эмоции. Может оно и верно, лучше ненавидеть бездушную
железку, чем весь мир. Иногда мне кажется, что именно ненависть к
браслету спасла мою душу от полного выжигания. Но я очень хорошо
понимаю почему наличие браслета проверяли ежегодно. Были моменты,
когда я была крайне близка к тому, чтобы отрезать себе руку, лишь
бы избавиться от ненавистной железки.