Однако до момента, когда мне пришлось
покинуть отчий дом, оставалось ещё немало времени и немало
сотворенных мной глупостей.
Сначала я ещё верила, что всё пройдет
и я смогу стать нормальным человеком. По вечерам, засыпая, в
качестве молитвы шептала: «Добрый Боженька, пожалуйста, сделай меня
нормальной!»
Не сделал. Может, потому, что, в
отличие от большинства людей, не считал меня ненормальной?
После первого визита к магу для смены
браслета просить об этом я перестала. Видимо, невыносимая боль
отрезвила меня и сделала старше. Зато я подумала, что смогу
насильно заставить себя не превращаться. Зачем они мне? Эти
превращения? Буду просто жить себе, как обычные люди. Постепенно
все забудут, кто я такая. Ведь если я не превращаюсь, значит, и
вреда от меня никакого. Человеческая память короткая, это я уже
знала. Не знала лишь, что она коротка только на хорошие дела.
В общем и целом, «не превращаться»
это был отличный план. Жаль, что дурацкий и не сработал. Надо
отдать мне должное, я продержалась почти два года. Счастья и покоя
мне это не принесло. Я всё так же оставалась одинокой, всеми
позаброшенной. Меня кормили, поили и даже иногда со мной
разговаривали, но тень недоверия никуда не делась. Все вокруг
ожидали от меня какого-то подвоха. Даже отец однажды спросил: чего
ради я торчу в кузнице целыми днями? Будто не знал, что зимой мне и
податься некуда. Летом было лучше, можно было уходить подальше в
лес. Никто не интересовался, где это я целыми днями пропадаю. Даже
домашней работой меня нечасто загружали. Думается мне, что если бы
я не вернулась в один прекрасный день, все бы вздохнули с
облегчением. Но я упорно возвращалась.
Многие вещи я сейчас и не вспомню.
Как обычно бывает: из детства в памяти остаются лишь отдельные,
особенно яркие моменты. Иногда я перебираю это моменты-воспоминания
словно, стекла в калейдоскопе, удивительной игрушке, которую я
однажды видела в магазине.
Жёлтое стекло печали.
Отец впервые взял братьев на Большую
Осеннюю Ярмарку. Она проходила в городе. Не в ближайшем небольшом
городке, куда он возил меня к магу на ежегодный контроль, а в
другом. Город, куда направлялся папа, был огромен и носил звучное
название Сильдомир. Там жила несчитанная прорва народа, и ещё
внучка старосты, та самая, визит которой с семьей раз и навсегда
изменил мою жизнь.