Это было безумно и немыслимо.
И именно потому нельзя было выбрать момента лучше. Потому что
по-настоящему дерзкое преступление такого калибра может посеять
панику, что станет укрытием лучше, чем ночной покров и тёмный лес.
Потому что никто не может быть готов к такому повороту
событий.
Я подал сигнал своим
сообщникам, одетым крестьянами, а также нашему экипажу, выжидавшему
неподалёку. Сам же я взвёл револьвер и поспешил выйти поперёк
траектории движения экипажа, высоко подняв руку. Погонщик, не
ожидая увидеть городового, который попытается остановить банковскую
карету, встрепенулся и резко затормозил.
– Эй! Не видишь что-ли, что
банковский экипаж едет? – крикнул высунувшейся из окна повозки
офицер, – Тебя что ли не учили отличать царские повозки?
– Простите, мил человек! –
сказал я, – У нас тут срочный приказ! Кто-то доложил о том, что на
похожей конке могут передвигаться революционные элементы. Сами
знаете, какая сейчас обстановка. Приказано проверить всех
проезжающих и досмотреть. А то вдруг вы в банк взрывчатку
перевозите.
– Вообще-то мы едем в
церковный архив...
– Так это ещё хуже! Не хватало
ещё, чтобы революционеры подорвали кучу святынь!
– Имеет смысл... – офицер
почесал подбородок.
– Просто дайте мне взглянуть.
Иначе будете сами разбираться с Александром Григорьевичем, ведь это
его приказ был...
– Что же, подозреваю, что
столь исполнительных городовых у нас не так уж и много... Ладно,
смотрите...
Дверь экипажа отворилась.
Подходя к ней, я надеялся, что мои сообщники уже начали окружать
повозку.
Внутри сидели щуплый козёл
казначей и тот самый грузный офицер кабан. Оба смотрели на меня
таким взглядом, будто бы были мелкими пакостниками, которых вот-вот
могли разоблачить. Вояка даже не положил руку на кобуру своего
оружия. А вот я был готов. И, узрев наконец лежавшие рядом с ними
аккуратные упаковки свежих купюр и разные отливающие золотом
церковные ценности, начал нападение.
Первый выстрел был направлен в
лицо кабану. Второй же полетел в живот козла. Солдаты, сидевшие на
крыше, не успели даже опомниться, как стрельбу по ним открыли мои
товарищи.
На площади воцарилась паника.
Люди в суматохе побежали кто-куда. Самовольно рванули и кони
банковского экипажа. Ведь ленивый погонщик, как и двое солдат, к
тому моменту уже были пристрелены и ныне лежали на земле. Поскольку
я и стоял на помосте, то от неожиданного начала движения, меня
затолкнуло внутрь кареты. Мои товарищи начали стрелять по лошадям,
чтобы их остановить, но это только больше взбесило
зверюг.