– Товарищ Шахурин, а вы не боитесь мне все это рассказывать?
Ведь другие товарищи могут иметь иной взгляд на происходившее, и
если выяснится, что вы что-то перевра… изложили неверно… И вообще
все это выглядит так, как будто вы пытаетесь очернить товарища
Туполева.
– Моя работа – обеспечивать фронт самолетами. За прошедшие с
нашей предыдущей встречи две недели сто шестьдесят шестой завод под
руководством Туполева выдал две машины, и обе без моторов – потому
что эти самолеты не могут летать на имеющихся моторах, а
форсированная версия хорошо если к осени появится. А двадцать
второй завод за это время передал в войска уже сорок восемь
полностью готовых машин. И разве я рассказал вам что-то новое?
Орден товарищу Сухому разве я за И-4 и И-14 давал? Петлякову ордена
еще за АНТ-25 кто присуждал? Мясищеву отдельное КБ кто… ладно, в
создании этого КБ я поучаствовал, но вы же все, что я написал, и
раньше знали, я лишь все это вместе собрал!
– Ну хорошо, хорошо, в этом вы, вероятно и правы. Насчет
товарища Бартини… он сейчас у Томашевича в группе работает? В
общем, мы подумаем, хорошие конструктора нам, безусловно, нужны. А
насчет нового – я про участие товарища Бартини в работе над сто
третьей машиной не знал…
Алексей Иванович Шахурин был хорошим наркомом, и как нарком
прекрасно понимал, сколь важна руководящая работа. Сам он в
конструировании самолетов разбирался слабо: по образованию он был
машиностроителем и лучше понимал проблемы моторостроения, но как
организатор авиастроения он был весьма неплох – и роль Туполева
преуменьшать не собирался. Но не собирался и недостатки
«туполевского» способа управления прикрывать – а эти способы ему
категорически не нравились. В особенности ему не нравилось то, что
Андрей Николаевич всегда старался «подставить конкурентов», которые
могли выдать машины, превосходящие туполевские. В том числе и
выдавая руководству совершенно нереальные параметры своих будущих
машин.
А вранье Алексей Иванович не терпел, в свое время в основном за
вранье он чуть ли не половину руководства Ярославской областью под
суд отправил. За вранье и за воровство, что для него было в
принципе равнозначно. И с той же сто третьей машиной: товарищ
Мясищев разработал свой бомбардировщик, превосходящий машину
Туполева по всем параметрам кроме цены – а Андрей Николаевич в
докладе Сталину наврал, что у его машины дальность и скорость
больше, а цена чуть ли не вдвое ниже – и ведь выцыганил
постановление о запуска своей машины в производство, хотя и
ограниченной серией. А получив в распоряжение сто шестьдесят шестой
завод, в состав которого был эвакуирован и завод товарища Мясищева,
по сути дела не дал Владимиру Михайловичу свою машину достроить. Ну
теперь-то он Мясищеву в этом не помешает…