Майка выстрелила.
Скрутила в пружину все золотое тепло,
идущее от земли, от реки, от оставленного дома. И выстрелила,
вложив в бросок желтой молнии все, что смогла. И отлетела к
изгороди, ударилась о тугую стенку можжевельника, сползла вниз.
Глотала воздух, еле-еле проталкивая его через горло, горевшее от
безумной боли в легкие, рвущиеся кашлем. Разрывала землю
скрюченными в судороге пальцами, не понимая даже: зачем?! Пыталась
отползти от распластавшегося на земле человека, выгибавшегося и
рвущего на груди одежду.
Майка попыталась встать, попыталась и
не смогла. Ударилась всем телом, расплакалась. И замолчала, смотря
на Яна. Яна, перекатившегося на живот и, хрипя, встававшего. На
локти. На колени. На одно колено. Выпрямившегося и, покачиваясь,
двинувшегося к ней. Вытершего грязной рукой слюну и кровь, вязко
потянувшиеся ото рта за ладонью.
Ян встал, уперся руками в колени и
усмехнулся. Жутко усмехнулся треснувшим красным ртом. Сплюнул.
- Вот ка-а-а-к… - он выпрямился,
полез за сигаретой и долго пытался ухватить ее зубами, - вот как,
значит. Дура девка, дура. Ты даже не представляешь, хех, что теперь
будет. И почему ничего не будет мне, и даже больше.
Ян подошел ближе, идя с заметным
трудом. Закашлялся и начал искать что-то по карманам. Зажигалку,
да. Свою дорогую настоящую золотую зажигалку.
- Теперь с тобой можно делать все. И
даже после этого ничего мне не будет. Разве что…
Мир хрустнул и замер. Или замер
только Ян. Замер, глядя куда-то в лоб Майке. Дико ворочая глазами и
сипя. Сигарета, медленно-медленно, качнулась, чуть замерла,
задержавшись липкой слюной, выпала. А где-то позади хрустнуло еще
раз.
- А-я-я-я-я-й… Такой взрослый и
невоспитанный.
Майка оглянулась, вздрогнула, еще
больше вжавшись в сухие побеги изгороди.
- Боишься? Правильно, бойся меня,
Майя. Если станешь пакостить.
Высокий, широкоплечий, в
короткой дубленке не по сезону, в шляпе и с густой щетиной, почти
бородой. Горбатый большой нос, цепкие темные глаза, наглый и
самоуверенный взгляд. Возраст неуловим, в щетине проглядывается
седина, а под расстегнутой курткой какая-то футболка с молодежным
принтом. Джинсы старые, да и модель, кто сейчас носит
клёш?
А откуда он знает ее имя? И…
- Все вопросы потом, Майя. Ты знаешь,
девочка, что магия и ее использование против людей запрещены
эдиктами и указами еще в девятнадцатом веке? И их никто не
отменял.