Майка не хотела верить. Не хотела,
хотя знала правду. Сразу, как отчим сказал «мама», а не
Крис.
- Как?
Карл не ответил. Сразу не
ответил.
- Никто не виноват, Майя. Твоя мама
сделала ненужное, и они не успели. Прости, принцесса, что ты
узнаешь это от незнакомца. Но я не разрешу тебе увидеть, как это
случилось. И если захочешь, ты простишься с ней, обещаю. Нам надо
уходить.
- Нам?
Карл кивнул.
- Нам. Не могу лишить этого поганца
дара речи или стереть ему память. Он поднимет тревогу, связей
хватит. Да и бизнес твоего отчима куда проще забрать у родственника
ведьмы, чем махинациями.
- Что?
- Злой может остановить одного, пару
человек, не больше… пока. И сделать иллюзию, как ту многоножку. Яну
хватит на испуг дня, даже меньше. И тебя станут искать. Поверь,
принцесса, лучше не попадаться некоторым людям, знающим о таких как
мы с тобой куда больше обычного. Пойдешь со мной, смогу тебя
защитить, и дам куда больше того, что тебя ждет. Подумай, только
недолго. Посиди здесь, тут хорошее место. Поешь, тебе надо
восстановить силы.
Карл выудил из кармана что-то,
хрустнул фольгой, протянул ей.
- Подумай. Мы ждем тебя.
Бутерброд. Блин, обычный бутерброд с
колбасой и сыром, завернутый в фольгу и успевший чуть сплющиться.
Или сэндвич, так ей даже привычнее. Зачем он ей, а?!
Майка осталась на берегу. Села, разом
ослабев. Карл, появившийся из-ниоткуда бородач, знал правду. Она
вспыхивала пять раз, если помнила правильно. И потом всегда долго
приходила в себя. Как не потеряла сознание, ударив Яна,
непонятно.
И он знал правду про маму, Майка
знала это. Не хотела верить, как еще час назад, когда уехал отчим,
но знала. И… Майка посмотрела на подвеску в своей руке, блеснувшую
так знакомо, на речку и клены на той стороне. Посмотрела, убрав
украшение и подняв сэндвич, откусила, не ощущая вкуса…
Заплакала.
- Я хочу увидеть ее.
Карл пожал плечами.
- Тогда нам надо торопиться. Собери немного теплых вещей,
пригодятся. И сделай пару сэндвичей. Может, есть термос?
Термос у нее был. И бутерброды она
сделала вкусные, не та дешевая колбаса и ненастоящий сыр, что вдруг
показались не хуже ветчины с пармезаном. А слезы?
Она еще успеет поплакать.
Карл, глядя на ее тонкую спину,
немного злился. Сто лет назад этой милой девочке устроил бы самое
настоящее представление, такое, что та сама побежала вслед, просясь
в ученицы. А сейчас? А сейчас он старый, дряхлый и находящийся на
особом учете СК дуралей, решивший вернуть хотя бы немного своего
мира. Самую чуточку.