Имеющаяся в наличии действительность
удручала. За пятьдесят лет, покрывавшихся вместе с ним сосульками в
Хелхейме, ледяной тюрьме, спрятанной на самое Границе Этой и Той
стороны, многое изменилось слишком сильно. Ему только предстоит
понять – как именно. И дело вовсе не в новых одежде с обувью,
стрекочущих у всех и каждого мобильников, машин, превратившихся в
пластмассовые мыльницы или воздухе, ставшем совершенно грязном. И
не только в городах с производствами.
Мир как раздвоился даже для самих
обычных людей. Карла это не пугало, но изумляло просто до
неприличия. Едва удавалось вести себя прилично и не стоять посреди
улицы с раскрытым ртом. Хотя в первый раз, завидев клерка в
галстуке и костюме, идущего через толпу и громко говорящего с самим
собой, Карла так и потянуло сперва шарахнуть по нему чем-то простым
и весомым.
Каждый боевой маг сталкивается с
одержимостью или пересаживанием души. Обычно, в годы молодости,
душевнобольные подходили лучше прочих, а уж когда те начинали
хихикать, громко болтать или задавать вопросы в пустоту, то тут
главное было вовремя скрутить и сдать в особую больницу, вроде
лондонского Бедлама.
Иногда их даже удавалось очистить и
вылечить.
А плоские дощечки планшетов и
смартов, казалось, идущие в комплекте с человечком прямо с роддома?
Он-то думал, они читают, пользуясь возможностью. Заглянув в
несколько подряд Карл увидел бесконечные ряды фотографий,
мелькающие яркие краски игр и окошечки, где люди ругались в
пустоте. В пустоте этой самой Сети, как объяснил Злой.
Всего пятьдесят лет вне мира и все
поменялось.
Раньше покажи он огненный шар, сам
собой крутящийся на ладони, и добрая половина мальчишек нескольких
улиц радостно ускакала бы за ним. А сейчас? Эта самая принцесса,
задумай Карл в первую очередь такой фокус, не самый простой,
кстати, точно решила бы – перед ней мошенник. И умело манипулирует
гаджетами, создавая голограмму, не иначе.
Не то, чтобы Карл имел что-то против
мошенничества, нет, то его частенько кормило, но обидно. Жаль, но с
ее мамой все вышло намного хуже, чем должно было быть. Никакой
ребенок не заслуживает смерти любимых так рано, и Майка не стала
исключением.
Вот за такие моменты Карл иногда
ненавидел самого себя и таких же, как он сам. За укоренившиеся
правила пользования магией, за приоритеты, направленные только на
своих, за въевшиеся стереотипы, не позволявшие использовать талант
любого из их народа на благо другим. И за эгоизм.