Изредка, хрустнув, в камине проседали
прогоревшие поленья. Стреляло и вылетевшая искра ныряла в толстый
восточный ковер. Иногда уголек заставлял волноваться большую серую
кошку. Пушистая оттопыривала ухо, сонно косила глазом и
возвращалась ко сну. Усатых у камина оказалось четверо. Три большие
взрослые и черно-смоляная кроха, совершенно не желавшая
спать.
Кошечка, вытянувшись столбиком и чуть
развернув слегка большие ушки, сидела у самой решетки.
Кошечка-кошечка, и никак иначе. Все говорило само за себя.
Вытянутая изящная мордочка, аккуратная точеная фигурка и… и вообще.
Без всяких там «но» кроха была именно кошечкой. Не хулиганистым
мелким котом-подростком, а именно кошечкой.
Взрослые кошки? Взрослые кошки
искренне демонстрировали желание посильнее свернуться клубочком и
спать в относительном тепле, уткнувшись носами в хвосты. Чего еще
можно требовать от кошки, если по стенам разбегаются полупрозрачные
льдистые волны-языки, а сами стены так и потрескивают от мороза,
рвущегося внутрь? То-то и оно, нечего ждать от кошек как желания
согреться. И поспать, само собой. Все знают, как усатые не любят
лишний раз тратить собственные силы.
У двери, тихонько воющей через
замочную скважину, щель по низу и несколько трещин, терпеливо не
обращали внимания на наглых усатых псы. Именно псы. Огромный
датский дог и коренастая странная помесь многих и многих пород. Псы
настолько сильно не замечали вальяжных пушистых у камина, что не
верилось. А если и верилось, то в сильно скрываемое желание
наподдать кошкам трепку. Само собой, кошки на собак чихать хотели
еще больше и с еще большим достоинством. Демонстрируемым, опять же,
явным сном. Хотя уши, ох уж эти кошачьи осторожные уши, ну, вы сами
понимаете, да?
Как в этой странной животной компании
оказался огромный синий попугай-ара не взялся бы ответить даже
хороший зоолог. Или орнитолог? Да какая разница? Птица, вцепившись
в кованую люстру, чуть качающуюся и сыплящую вниз снежинками,
просто висела вниз головой. Смотрела на стол под собой и только
блестела постоянно двигающимся глазом. Тот у нее остался один,
правый. Вместо левого на мир смотрела наросшая тугая
пленка.
А внизу стоял стол и вокруг него
сидели люди. Семеро. Разные. Странные. И опасные. Старый синий ара
прекрасно знал это.