Дверь скрипнула.
Мари обрадованно шагнула вперед.
Отшатнулась, охнув, села прямо на холодный пол, испуганно
смотря на проем.
Директор улыбался в ответ на ее страх, поглаживая ствол
револьвера.
Дверь скрипнула, закрываясь за ним.
- Мы старое заведение, с традициями. Не стоит показывать
фокусы, - проскрипел директор, ткнув в сторону стены под решеткой.
– Обе туда, быстро-быстро!
Мари помогла Анни встать, подхватила, отступая назад.
- Что вам надо?
Директор ухмыльнулся. Высокий, сутулый, с крепкими худыми
руками и длинными узловатыми пальцами, глядел через прицел своих
очков, зло кусал странной смесью гнева и неизвестной жажды во
взгляде. Мари чувствовала, как тихонько трясется Анни под ее
руками. Давно такого не случалось, что бы ее подруга
боялась.
- Что вам надо? – повторила она. – Вы нас заперли, завтра
нас заберут, что…
- Закрой рот! – скрипнул директор. – Знаешь, почему у меня
есть пистолет?
- Револьвер. – буркнула Анни.
- Что?
- Неправильно называть револьвер пистолетом, вернее,
правильно, но неуважительно. Револьвер старше пистолетов с обоймой
в рукоятке и…
- Закрой рот! – снова скрипнул директор. – Все
равно.
- Почему у вас пистолет? – послушно согласилась с таким
ожидаемым желанием вопроса Мари.
- Потому что у нас необычный интернат. И мы всегда ждем
таких гостей, как вы, две паршивые овцы в нормальном стаде… Моем
стаде!
- Вы не здоровы! – Анни прижалась к стенке. – Мы отсюда не
сбежим, вы знаете, и все равно тыкаете в нас этой железкой. Вы
взрослый мужчина и сейчас старательно пугаете детей. Не стыдно?
- Так вы и не дети. Вы уроды, мешающие жить простым людям.
Потому и оказались здесь, за решеткой с защитными рунами и этой
дверью. Были бы нормальными, не стояли бы у стены. А я…
Директор подошел ближе, мотнул стволом, блеснувшим в
остатках заходящего солнца.
- А я знаю вам цену. Всей вашей братии, пока еще живой и
свободной. Вам не повезло, но я только рад этому.
- Что мы вам сделали?
Мари задала вопрос и испугалась, глядя на его
лицо.
Побелевшее, с резко прочерченными морщинами, злое… до
ненависти.