Торговец пригубил вино из высокого бокала, наблюдая, как Годдард
стягивает рубашку. На боку бретёра темнеет свежий кровоподтёк,
узкий как удар хлыстом. Торс будто выточен из светлого дуба,
проглядывается каждая жилка. Вид портят полосы шрамов и белые
точки, оставшиеся от стрел. Ткань смазала пудру с запястий и стали
видны кольцевые рубцы, следы кандалов. Такие же на шее и
лодыжках.
— Что скажешь? — Спросил Фер, покачивая бокалом и глядя на
подчинённого через стекло.
— Силён, но… не настолько.
— Ты не смог даже ранить.
— Я и не пытался. Ты сам просил не убивать.
— Ранить и убить, это разные понятия.
— Разница только в скорости смерти.
Купец указал на свежий синяк, покачал головой. Единственное окно
занавешено бархатной шторой и комнату освещает подсвечник с пятью
свечами. Крохотные огоньки дают мягкий оранжевый свет, подрагивают
на фитилях.
— А вот он тебя достал.
— Будь это настоящий бой, его голова свалилась бы сразу после. —
Фыркнул Годдард, растирая запястья.
— Конечно. Ты смог прочесть его?
— Да. Теперь мне известно искусство Креспо. Ничего
особенного.
— О, так значит уже можешь убить Гаспара?
Годдард замер, держа запястье у груди, криво улыбнулся.
— Смешная шутка, господин. Очень.
— Ну, ты же сам сказал, что постиг.
— Основы, не более. Есть в них нечто… тревожное.
— Ну, говори.
— Ты не поймёшь.
— И всё же.
Годдард вздохнул и нехотя принял стойку с воображаемой рапирой.
Обычную, затем нижнюю и прижал эфес к лицу, отвёл в сторону. При
каждом движении мышцы рук прорисовываются с пугающей чёткостью.
— У всего есть основа. Самые простые движения, одинаковые во
всех школах. Креспо же пренебрегает ими. Я бы счёл это
дилетантством, как если бы в шахматах первый ход сделали конём.
— Ха. Хочешь сказать, второй по мастерству фехтовальщик Ватикана
не умеет обращаться с мечом?
— «Я бы счёл». — С раздражением повторил бретёр, закончил с
запястьями и принялся обтираться полотенцем, собирая пот. —
Тут совершенно другой уровень. Основанный на других
возможностях.
— Я не понял.
— Как я и говорил.
— Объясни. Понятным мне языком.
— Как дебилу?
Фер вздохнул, отставил бокал и сцепил пальцы в замок, закинул
ногу на ногу. Посмотрел на Годдарда исподлобья.
— Знаешь, порой я жалею, что нанял тебя.
— О да, порой и я жалею, что не остался в руднике.
— Ладно, ладно, давай как дебилу. Я не против.